Как раз в то время, когда русские грабили город, у моей дорогой жены Лии начались схватки. Вскоре после рождения нашей дочери она умерла от потери крови. Ее смерть омрачила радость от появления первенца. Только теперь, по прошествии времени, мне достало сил написать Вам. Глупо, конечно, строить пустые предположения, но я все думаю, что, принимай роды наги местный врач, доктор Гусек, Лия осталась бы в живых. Но доктор был занят ранеными, пришлось довериться опыту двух повитух-татарок, которые каким-то чудом оказались на пороге моего дома как раз во время схваток.
Они сказали, что к моему дому их привело древнее пророчество, какие-то знаки — птицы, табун лошадей, луна, что-то в этом роде. Честно сказать, я не очень поверил им, да и не было сил вдумываться. Однако помощь этих женщин, одной из которых я и доверил послание к вам, оказалась неоценимой — не знаю, что бы я делал без них. Они согласились пожить у меня и вести хозяйство до своего отъезда в Стамбул. Неделю назад я телеграфировал Вам, что по прибытии в столицу обе они будут искать работу и я бы рекомендовал их Вам как незаменимых помощниц по хозяйству.
В заключение хочу присовокупить небольшую личную просьбу. Так случилось, что у моего дитяти есть только один родитель, да и близкой родни почти никого. Поэтому мне хотелось бы обезопасить ее будущее на случай моей смерти. Я не перестаю повторять, что считаю Вас, дорогой друг, одним из самых достойных, честных и благородных людей, с которыми сводила меня судьба, поэтому для меня было бы большим облегчением знать, что Вы позаботитесь о моей дочери, если со мной произойдет какое-либо несчастье, что Вы выполните мою просьбу, хотя она и передается Вам весьма странным способом. Искренне надеюсь на скорую встречу при более счастливых обстоятельствах.
Пока же остаюсь
Ваш преданный друг
Якоб Коэн.
Элеонора дочитала, аккуратно сложила листки и убрала их обратно в конверт. Она теребила подол платья и смотрела на серый пепел, в который превратился яркий огонь. В голове проносилось множество мыслей, но ни одну она не могла удержать. Сколько же всего в этих строчках: пророчество, кони, птицы. Отец не очень-то поверил рассказам госпожи Дамакан о знаках, а его мнению Элеонора доверяла. Но ведь вот оно тут, на листке бумаги: предсказание, древнее суеверие, природу которого она не в силах понять. Ей столько всего надо еще узнать о самой себе, об отце, о стае, о госпоже Дамакан и о бее, об обстоятельствах ее рождения, о повитухах, о пророчестве и прежде всего о том, почему все это от нее скрывали. Она чуть не забыла о другом письме. Оно тоже было адресовано Монсефу-бею, на штампе стояла дата — середина февраля. Это послание было гораздо короче первого. Элеонора вытащила листок и пробежала его глазами.