— Войдите.
В призрачном свете луны стоял бей.
— Надеюсь, я тебя не разбудил? — спросил он, хотя было ясно, что она еще не ложилась.
— Нет. — Она повернулась к нему. — Вовсе нет.
— Я пришел сказать, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы защитить твои интересы, поддержать тебя, что бы ты ни решила.
Он замолчал. Пламя свечи отбрасывало быстрые тени на его лицо. Потом он сунул руку в карман и вынул оттуда небольшой кошелек.
— После твоего отца, — продолжал он, протягивая кошелек Элеоноре, — осталось вот это. Я нашел в его багаже. — Он положил находку на ночной столик и вышел за дверь, в темноте его лицо смягчилось. — Что бы ты ни выбрала, он сослужит тебе добрую службу.
— Спасибо, — поблагодарила она, — спасибо вам за все.
— Не за что.
Он закрыл за собой дверь, и Элеонора целых три минуты простояла в полумраке у открытого окна, обдумывая свой план, потом закрыла окно, разделась и проскользнула под одеяло. Перед тем как задуть свечу, она развязала тесемки и заглянула в кошелек. В нем лежали две монетки по десять курушей и пять банкнот по сто фунтов. Она не очень хорошо разбиралась в деньгах, но этого ей определенно хватит.
Элеонора лежала в постели, а дом постепенно погружался в сон, скрип половиц и визг дверных петель становились все тише, уступали звукам ночи, шелесту ветра в листве и топоту звериных лапок. Словно далекий город, луна показалась на горизонте, заливая белым светом, обычным для конца лета, стол, кресло, туалетный столик. Она будет скучать по этой комнате, так же как когда-то по своей спаленке в Констанце, но остаться ей нельзя. Когда луна засияла вовсю и звуки в доме окончательно смолкли, Элеонора выбралась из кровати и бесшумно прокралась к шкафу. Она отодвинула в сторону платья и извлекла на свет пару брюк, рубашку, курточку и феску, которую она заметила в первый день в Стамбуле. Она заколет волосы и размажет угольную пыль по лицу — так будет несложно сойти за мальчика-рассыльного с нежными чертами лица.
Оставалась еще записка. Она вынула лист из среднего ящика стола, обмакнула перо в чернила и написала наверху страницы два слова: «До свидания». Ниже поставила свое имя. Когда с этим было покончено, она почувствовала, что ее сердце забилось быстрее, а дыхания едва хватает. Элеонора открыла верхний ящик комода, вынула закладку Лии и положила ее во внутренний карман куртки. Потом встала на цыпочки, решительно стиснула зубы и сунула кошелек, единственную память об отце, в тот же карман. Затем еще раз посмотрелась в зеркало, выглянула за дверь и навсегда вышла из комнаты.