— Мне нужно в душ, — а сама даже не пошевелилась, ее губы приятно щекотали кожу.
— Не нужно…могу вдыхать тебя вечность.
— Я не уверена что дойду.
Он усмехнулся с триумфом. О да, после всего что они творили в течении десяти часов подряд он готов ей поверить.
— Я могу отнести, — пошевелился, но рука сильнее сжала его шею.
— Еще немножко…, - голос сонный, полный неги.
Да хоть вечность, малыш. Хоть столетия, если тебе хорошо. Он согнул ногу в колене и закрыл глаза. Хотелось молчать и в тот же момент кричать во всю глотку. Проклятый сотовый звонил и звонил. Протянул руку и швырнул о стену.
— Никого нет дома.
Она беззвучно засмеялась.
— Лгун.
— Еще какой, профессионал.
— Даешь уроки?
Не выдержал перевернул ее на спину и склонился над ней, разглядывая нежное лицо, припухшие от его поцелуев губы.
— Тебе — нет.
— Я хорошая ученица.
— Охотно верю, тогда тем более — нет.
Она провела кончиками пальцев по его щеке и вдруг спросила:
— Но ты мог бы научить меня скрывать свои эмоции, как ты?
— Ты и так их долго скрывала.
— У меня плохо получалось…я дико хотела тебя с самой первой секунды, как увидела. И ты об этом знал. Ты же говоришь, что чувствуешь как я пахну.
А это провокация, он улыбнулся уголком рта. От того как она это сказала у него снова встал. Эта Марианна более откровенна, чем та нежная и скромная. Но ему она нравилась больше, вот такая дерзкая, умеющая дать отпор и от того такая сложная.
— Еще как считается.
В ее животе тихонько заурчало, и он рассмеялся.
— Я голодная.
— Я тоже, очень голодный, просто изнывающий от голода.
Ладонь легла ей на живот и не спеша поднялась к ребрам, чуть выше. Нежно коснулся соска, обвел темную ореолу и посмотрел ей в глаза — потемнели.
— Ненасытный, — провела рукой по его груди, где остались следы от ее ногтей и зубов, — разве на тебе все не заживает мгновенно?
— Кто-то кусался и царапался, как дикая кошка…Заживает…просто я давно не ел…и немного устал, — сказал и застыл. Упоминание о его голоде могли быть сейчас неуместными. Дерьмо…мог бы и промолчать.
— Как часто ты…ешь?
Накрыла ласкающую руку своей рукой.
— Каждый день…иногда раз в два дня. Внизу большой холодильник с пакетами донорской крови.
Настороженно посмотрел ей в глаза, ожидая реакции.
— А…по-настоящему ты ешь?
— Почти нет. Не ради насыщения точно. Не ем, с тех пор как принят в клан.
— Моя кровь, разве она не возбуждает тебя, или ты контролируешь себя?
Захватил ее палец губами, спустился поцелуями к ладони. Она пахла им. В мозгу болезненно вспыхнули прикосновения этих рук к его телу и плоти. В паху заныло. Проклятье он снова хотел ее.