- Скоро… - фыркнула недоверчиво девушка, – ты все время так говоришь! И что? Где результат? Иногда мне кажется, что зря все это… Зря. Не нужно было с самого начала усугублять до этого ситуацию, потому что это действительно слишком. Даже для меня. Не нужно было ничего этого…
Она старалась не смотреть на Алексея, но все же боковым зрением девушке удалось уловить, как вмиг переменился в лице любимый мужчина. Скрипнув зубами, его взгляд мгновенно потемнел, на скулах заиграли желваки, а лицо приобрело серую маску злости. Злится, как всегда. Понимает ведь, что права, оттого и злится.
Напрасно они затеяли всю эту игру. Напрасно она сейчас затеяла этот разговор. Ведь знала, что ни к чему хорошему не приведет. Никогда не приводило. Лишь очередная неизбежная ссора. Пустая трата времени. В то время, когда они могли бы лучше лишнее мгновение насладиться близостью друг друга. Но сама виновата. Лучше бы промолчала.
Хотя кому лучше? Кому лучше, когда каждое мгновение находясь вместе с ним даже боишься расслабится, вдохнуть полной грудью… Когда понимаешь, что в любой миг все может рухнуть…
Девушка была на пределе. Казалось, что силы терпеть весь этот фарс с каждым днем, часом, минутой, секундой, исчезали, оставляя лишь горький осадок боли и злости. На Алексея, на себя… В первую очередь, все-таки на себя. За то, что продолжает терпеть. За то, что слишком любит его, чтобы уйти самой, или отпустить его. Слишком больно. Невыносимо. Тяжело…
- Солнышко, - Лёша схватил девушку за предплечья, поворачивая к себе, пытаясь заглянуть в её янтарные глаза. Вмиг вспышка его злости так же быстро исчезла, как и появилась, и он необычайно нежно добавил, - хочешь, я останусь?
- Хочу! – взглянув в его серые глаза, неожиданно для Алексея, и самой себя, с вызовом бросила девушка.
Несколько мгновений, мужчина не сводя глаз с любимой, продолжал всматриваться в её лицо, пытаясь прочесть там хоть часть того, что она действительно чувствует. Девушка понятия не имела, что он там увидел, или, что испытывал в этот момент, но готова была поклясться, что его чувства далеки от уверенности в правильности последующего поступка. Но, тем не менее, недолго думая, Лёшка впился в приоткрытые губы страстным настойчивым поцелуем, заставляя её подчиниться.
Поначалу девушка пыталась, если не сопротивляться, то сохранять равнодушие к сумасшедшим ласкам и головокружительным поцелуям. Но когда Алексей, прижав любимую к себе покрепче, настойчиво продолжал терзать её губы своими, заставляя приоткрыть до этого упрямо поджатые губы, решительно проник языком в её ротик, то она уже не могла сопротивляться.