«Твоя мать была всем, о чем я помышлял, о чем мечтал и чего хотел с тех пор как стал достаточно взрослым, чтобы считать женщин привлекательными, — сказал он однажды Дорине. — С самого первого раза, как увидел ее, я влюбился и понял, что она та, которую я искал всю жизнь».
«Уверена, она почувствовала к тебе то же самое», — сказала тогда Дорина.
«Это была любовь с первого взгляда у нас обоих, — ответил он. — Мы были безоблачно счастливы, хотя пришлось преодолевать и трудности, и проблемы. — Отец задумчиво помолчал, а потом продолжил: — Я был занят, стараясь развивать свой бизнес и сделать его важным для страны в своей отрасли».
Дорина знала, что это правда, и он не хвастает.
«В то же время, — думала она, — как одиноко ему, наверное, бывало, когда умерла мама и он возвращался ночью с работы в пустой дом».
«Я бы ревновала, — думала дальше Дорина, — если бы у него был сын, которого бы он любил больше меня. С другой стороны, это одиночество, должно быть, давило на него и в конце концов стало невыносимым».
Если бы дома ждала нежно любящая жена, возможно, он бы не работал, как это часто бывало, ночами напролет и не перебивался бы скудными перекусами.
«Он сделал бы это для нее, но ни для кого другого», — подумала девушка.
Это была любовь.
Любовь, с которой она до сих пор не сталкивалась.
Мужчины делали ей комплименты.
Мужчины пытались целовать ее; но она все время переезжала с места на место и, не успев подружиться с какой-нибудь семьей где-то в Италии, по просьбе отца перебиралась в другую страну, язык которой еще не выучила.
Ей хотелось плакать.
Ей хотелось протянуть руку, вернуть назад эти годы и остаться с ним, а не постоянно куда-то уезжать.
Но сейчас уже слишком поздно.
«По крайней мере, они теперь снова вместе, — подумала Дорина. — А для них это единственный способ быть счастливыми».
Дорина задумалась, почему именно сейчас ее преследуют мысли о любви, которая связывала родителей.
Потом перед ее мысленным взором возникло лицо графа, его чудесная улыбка. Она слышала нежные нотки в его голосе, которые он как будто хранил для нее одной.
И тогда она поняла, почему все ее существо наполнено мыслями о любви.
Для нее теперь мир стал совсем другим. Все изменилось после поцелуев графа.
Дорине казалось, будто она по-прежнему чувствует нежное прикосновение его губ, и это странное ощущение заставляло сильнее биться ее сердце.
«Это любовь, — призналась она себе. — Я влюбилась в него. Я люблю его. Я поступаю неразумно, но теперь это неважно. Что сделано, то сделано».
Девушка лежала, вспоминая трепетный поцелуй графа и размышляя о том, как много он для нее стал значить и как трудно передать это словами.