— Здравствуйте, мисс Редфорд, — сказал он. — Ваши дела, как вижу, идут хорошо.
— Я… очень хорошо, спасибо, — запинаясь, пробормотала она.
— Не могу передать, какая неожиданность встретить вас здесь. Но, быть может, это не должно было стать неожиданностью. Возможно, здравомыслящий человек давно понял бы правду.
— Пожалуйста… позвольте мне только объяснить…
— Но, моя дорогая мисс Редфорд, в объяснениях нет никакой нужды. Теперь, когда я знаю, кто вы на самом деле, я вижу, что все произошедшее было неизбежным. Тому, на ком лежит ответственность, подобная вашей, можно простить, если забытыми останутся несколько других вещей, таких как правда, доброе имя и честная конкуренция.
Разгневанный, что с его работодателем разговаривают столь неуважительно, мистер Джонсон шагнул вперед и с жаром сказал:
— Сударь, я не знаю, кто вы, но…
— В таком случае, уверен, мисс Редфорд будет очень приятно сообщить вам это, — произнес граф с холодной усмешкой.
— Это лорд Кеннингтон, — упавшим голосом сказала Дорина мистеру Джонсону.
Его глаза расширились от негодования.
— В таком случае, милорд, позвольте сказать, что вам не следует здесь находиться. При всем уважении, вы — наш конкурент, и есть секреты, которые… которые…
— Успокойтесь, — сказал граф. — Если бы я хорошо пригляделся к вашему самодвижущемуся экипажу, вряд ли обнаружил многое, чего не видел раньше. Не так ли, мисс Редфорд?
— О чем он говорит? — спросил ее мистер Джонсон.
— Он говорит, — ответила Дорина, приходя в себя и наливаясь яростью, — оскорбительные вещи. Не нужно думать, что я вас не понимаю, сударь.
— Я не сомневался, что вы поймете, ибо я знаю, что вы очень умны. Конечно, я только теперь оценил до какой степени. Мое восхищение, сударыня! Вам удался знатный трюк. Вы совершенно одурачили меня, а я не верил, что такое возможно. Счастливо оставаться!
Граф склонил голову и отвернулся. Дорина смотрела ему в спину, одновременно переживая гнев и боль.
С одной стороны, она понимала, что не может винить его за выводы, которые он сделал. Но, с другой стороны, у нее тоже были чувства и теперь они вскипали. Как он смеет думать о ней такое, как бы это ни выглядело?!
Сверкая глазами от ярости, она повернулась, оперлась на руку мистера Джонсона и пошла вместе с ним прочь.
После этого она говорила и делала все, что было нужно, но действовала как робот, ибо ее мысли были далеко. Она смутно осознавала, что сегодня день ее триумфа, но какое это имело значение в сравнении с горечью обманутого доверия в глазах графа?
Наконец принц отвел ее в сторону, как и обещал. Со смешком в голосе он сказал: