Валери не слишком обрадовало, когда Мэрилин, ее безупречная секретарша, доложила, что утром про ее день рождения сообщили по телевидению, причем не один раз. Этого только не хватало! Теперь ее настоящий возраст известен не только радиослушателям, но и тем, кто утром за чашкой кофе смотрел выпуск телевизионных новостей! Значит, ее тайна перестала быть тайной. Нисколько не утешило Валери и то, что Мэрилин доложила ей, что сегодня также день рождения у бывшего футбольного защитника и популярного спортивного комментатора Джека Адамса. Валери не стала говорить ей о том, что только что видела этого героя в лифте, согнувшимся пополам от боли. Впрочем, какое ей дело, что у него тоже день рождения и сколько там ему сегодня исполнилось! Скверно уже одно то, что ей стукнуло шестьдесят и весь проклятый мир об этом знает. Что может быть хуже? Всем теперь известно, что она старуха, и даже предсказания Алана Стара о любви и успехе в будущем году бессильны ее утешить. Да и кто знает, будет ли все так, как он предрекает? Ее возраст — вот реальность, которая угнетала, давила тяжким грузом. Для Валери Уайатт ее шестьдесят лет были как девяносто.
Эйприл Уайатт выкатилась из постели, первые несколько секунд с трудом понимая, что за день сегодня. Прозвенел будильник. Она вскочила на ноги и поплелась в ванную. Было всего четыре часа утра. В пять она планировала быть на рынке Южного Бронкса, а к шести намеревалась попасть на овощной рынок. Ей нужно было купить массу продуктов для своего ресторана. Эйприл уже начала чистить зубы, когда вспомнила: у нее же сегодня день рождения! Обычно она не обращала особого внимания на этот день, но в этом году расстроилась. Ей исполнялось тридцать, и этот факт ее не обрадовал. Она терпеть не могла круглых дат — они вынуждали ее сравнивать себя с другими людьми, а в традиционные стандарты Эйприл Уайатт никак не вписывалась. К тридцати годам ей полагалось быть замужем, иметь детей и/или успешную работу, может быть, даже обзавестись собственным домом. У нее был ресторан, но не было мужа или даже любовника. Детей Эйприл не имела и даже не предполагала обзаводиться ими. Нет, значит, нет. Зато она была по уши в долгах. Пару лет назад, заняв у матери деньги, она открыла ресторан своей мечты, который теперь стал главной отрадой и смыслом ее жизни. Дела шли неплохо, но она все еще продолжала отдавать матери долг. Та никогда не напоминала ей о деньгах, но Эйприл хотела полностью с ней рассчитаться как можно скорее. По идее, она сможет это сделать в ближайшие пять лет, разумеется, если ресторан будет приносить такой доход, как сейчас. Дом с квартиркой наверху, где она жила и где устроила свой офис, находился в районе Нью-Йорка, в котором когда-то были многочисленные производственные помещения для заморозки и фасовки мясной продукции. Всего несколько лет назад здесь были трущобы. Неудивительно, что дом нуждался в ремонте. У Эйприл давно чесались руки привести его в божеский вид, однако сейчас на поддержание его внешнего вида она тратила минимальные суммы, какие только ей удавалось выкроить. Основные средства были вложены в сам ресторан. Ее собственная квартирка наверху представляла собой форменную свалку.