По общепринятым стандартам из того, что полагалось иметь к тридцати годам женщине, у нее была работа, но кроме этого — ничего. Ни мужа, ни детей, ни собственного дома, лишь куча долгов. Зато у нее была мечта. Не случайно она назвала свой нью-йоркский ресторан собственным именем. Каждый вечер он был полон посетителей и за три года своего существования получил несколько прекрасных отзывов в прессе. И, самое главное, он на сто процентов был ее детищем. Ресторан олицетворял собой все, о чем она когда-либо мечтала, и, что приятно, у него уже есть постоянные посетители. Эйприл сама закупала продукты, была шеф-поваром, сама подходила к столикам посетителей. Колдуя у разделочного стола или у плиты, она чувствовала себя счастливой. Время от времени она выходила в зал, чтобы пообщаться с самыми преданными завсегдатаями заведения. Она сама подбирала вина, в ресторане был довольно обширный выбор вин по вполне умеренным ценам. Те, кому нравился ее ресторан, считали, что это лучшее в Нью-Йорке заведение подобного рода.
Ее отец был преподавателем истории Средних веков в Колумбийском университете, но, проучившись там год, Эйприл ушла — с ощущением, что провела отнюдь не самый лучший год своей жизни, и больше не вернулась на студенческую скамью, вопреки желанию родителей. Ее призвание было иным: стать шеф-поваром. Эйприл никогда не разделяла страсти матери к гламурному образу жизни, ее интересовало лишь то, что происходило на кухне, в кастрюлях и на сковородках. Роскошные свадьбы и интерьеры ничего для нее не значили. Зато она обожала готовить вкусную еду, которая нравилась всем.
Она провела шесть лет во Франции и Италии, где обучалась поварскому искусству, и успела поработать в нескольких лучших ресторанах Европы. В Париже ей посчастливилось стать ассистентом самого Алена Дюкассе, а позднее помощником шеф-повара по выпечке в «Тур д'Аржан». Она работала во Флоренции и Риме, и когда в двадцать пять лет вернулась в Штаты, то имела за плечами неплохой опыт. Год она проработала в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, а затем, благодаря финансовой поддержке матери, посвятила почти год созданию ресторана своей мечты. Она обожала баловать посетителей вкусностями, будь то деликатесы или простые блюда без всяких кулинарных излишеств, или же, наоборот, экзотические, как говорится, блюда не на каждый день. Эйприл предлагала великолепную пасту, которую собственноручно готовила так, как ее научили в Риме и Флоренции, или стейк под соусом тартар, ничуть не хуже того, что готовят во Франции. Она подавала улитки тем, кто их любит, гусиную печенку фуа-гра, как в холодном, так и в горячем виде, и черные кровяные колбаски. Меню ее ресторана предлагало посетителям прекрасного лосося, превосходные чизбургеры на испеченных в ее кухне булочках, аппетитные бигмаки с сыром, мясной рулет и рубленую солонину, которую Эйприл готовила по рецепту своей бабушки, пиццу, жареных цыплят, ногу ягненка по-французски и картофельное пюре, которое таяло во рту. Были в ее меню и блины с икрой, и фаршированные блинчики, и китайские пельмени дим-сам, летние лобстеры и крабы из Мэна, сказочные устрицы и креветки, которых она выбирала лично. Ее меню являло собой пестрый букет всего того, что людям нравилось есть, а ей самой — готовить, и включало в себя целый раздел «домашних блюд» — от супа с клецками до поленты, мелких макарон-пастины, оладий, французских гренок и вафель, подаваемых в любой день дня, а не только по воскресеньям. Она пригласила к себе повара по выпечке, ранее работавшего в парижском «Ритце», и тот делал превосходное печенье, десерты и суфле. В ресторане Эйприл также можно было заказать по умеренным ценам хорошие вина со всего мира, выбрать которые посетителям помогал опытный сомелье.