Элен считала пульс Эйприл и потому промолчала.
— Что там у меня не в порядке? — поинтересовалась Эйприл. — Печень, легкие, сердце? Я в минувшие выходные немного простудилась. Но через два дня поправилась, — с гордостью сообщила она, и Элен улыбнулась.
— Все то же самое, — снова улыбнулась она. — Правда, защита организма ослабла, но это нормально для осени. Давай-ка попробуем моксу.
Эйприл нравится аромат моксы. Элен зажгла благовонное вещество у нее на животе, однако быстро удалила, чтобы не обожгло кожу. Эту согревающую и целительную часть процедуры Эйприл любила больше всего, но не имела ничего против и самих иголок. Элен прекрасно знала свое дело и никогда не делала ей больно. Эйприл обожала ощущение расслабленности, наступавшее после сеанса акупунктуры. Она прибегла к иглоукалыванию после своего возвращения из Европы и готова была поклясться на чем угодно, что Элен — непревзойденный мастер своего дела.
— Ну как, появились в твоей жизни новые мужчины? — полюбопытствовала Элен. Ее пациентка лишь рассмеялась в ответ.
— Вообще-то их четверо. Три новых официанта, которые работают по выходным, и сомелье, которого я переманила у Даниэля Бюлю, — усмехнулась Эйприл. Элен укоризненно покачала головой.
— Я имела в виду другое. Помимо твоего ресторана есть и другая жизнь.
— Они говорят мне то же самое, — ответила Эйприл и блаженно зажмурилась, чувствуя, как Элен продолжила прогревать моксой ее живот. Ощущение было ни с чем не сравнимым. — Утром я думала об этом. Я всегда думала, что к тридцати годам буду замужем и с детьми. Теперь же я не могу представить себе ничего подобного на ближайшие несколько лет. Если это случится, то лишь годам к тридцати пяти. Когда-то мне казалось, что тридцать лет — это почти старость, но я по-прежнему чувствую себя едва ли не подростком. — Ее и в самом деле можно было принять за подростка. Как и мать, она выглядела гораздо моложе своих лет и внешне была похожа на Валери, за исключением цвета волос. У обеих были серые глаза и превосходная гладкая кожа. В этом отношении обеим повезло. Эйприл никогда не красилась, поскольку не видела в этом смысла. О каком макияже может идти речь, если лицо постоянно потное от жара раскаленной плиты! Косметикой она пользовалась лишь по торжественным случаям и когда шла куда-нибудь на ужин или на свидание. Впрочем, ничего такого в ее жизни давно уже не было.
— Тебе есть чем гордиться, — напомнила ей Элен. — Далеко не у всех к тридцати годам есть процветающий ресторан. Я бы сказала, что дела у тебя идут прекрасно.