И вот тяжёлые дубовые створки распахнулись, и в зал вошёл герой дня — генерал, доставивший в столицу пленённого рэ-Винкорда.
— Его светлость граф Эрсид рэ-Дир, — громогласно объявил церемониймейстер, заставив задрожать разноцветные стёкла в витражных окнах огромного зала.
Граф рэ-Дир, коренастый седеющий мужчина лет пятидесяти с небольшим, одетый в красный с золотом мундир армии Корилада, уверенно вступил в зал. В правой руке он держал конец толстой стальной цепи, напоминающей собачью, другой конец её был обмотан вокруг шеи следующего за ним человека. То был рэ-Винкорд.
Бывший когда-то блестящим вельможей, сейчас мятежный граф выглядел неважно. Его руки и ноги были закованы в кандалы, элегантный зеленый с золотым шитьем мундир был порван и измят, а во всклокоченных русых волосах бывшего самозванного Короля Западных Земель блестела обильная седина. Рэ-Винкорд шёл тяжело, ссутулившись, лицо его приобрело землистый оттенок, а глаза смотрели в пол.
По шеренгам придворных пробежал шепоток. Дворяне, знавшие графа как элегантного вельможу и блестящего военного, были поражены произошедшей с рэ-Винкордом переменой. Дамы, помнившие его как галантного кавалера, вытягивали шеи, стараясь разглядеть пленника получше. Некоторые бледнели, или начинали лихорадочно обмахиваться веерами. Какая-то дама не первой молодости собралась было грохнуться в обморок, но, получив чувствительный пинок от мужа, передумала.
Рэ-Дир прошел через весь зал, ведя за собой пленника, и остановился перед самым возвышением, на котором стоял принц. Низко склонившись, он приветствовал сюзерена.
Корилад не спеша спустился по ступенькам навстречу своему верному генералу — тем самым оказывая тому небывалую честь, — и крепко пожал герою дня руку.
— Мы рады видеть тебя, наш славный рэ-Дир, в добром здравии и с богатой добычей. А кого это ты привёл за собой на цепи, как побитую собаку?
— Мятежного рэ-Винкорда, мой государь, — с готовностью отозвался рэ-Дир. — Как и было мне повелено!
Для Корилада настал час его торжества. Вот он, его противник, причинивший принцу столько волнений — стоит перед ним, закованный в цепи, беспомощный, ничтожный… И так будет со всяким, кто осмелится встать на его пути!
— Неужели этот жалкий червь и вправду есть рэ-Винкорд, тот самый, что был некогда блестящим офицером и могущественным графом? — с деланным удивлением вопросил Корилад. — Помнится, он выглядел получше, покуда не стал презренным мятежником, отказавшимся признать своего принца! Но если это и впрямь тот самый самозванный король, по чьей вине два года лилась кровь в нашем государстве, так что же он не встает на колени и не молит о пощаде?