Принцесса Регина Лаиса, про которую в последнее время ходило много разных слухов, уверенно исполняла роль радушной хозяйки, подходя то к одной, то к другой группе гостей. Одетая в белое платье простого покроя, украшенное по вороту, подолу и рукавам отделкой в виде зелёных листьев; с единственным серебряным гребнем в причёске, она, тем не менее, выглядела царственно и прекрасно, сразу выделяясь в толпе гостей. Из украшений на ней было только фамильное изумрудное колье и серьги с такими же камнями, — но ей и не требовалось большего, чтобы показать высоту своего положения.
Приветствуя каждого вновь прибывшего дворянина, она деланно удивлялась, что до сих пор еще не имела чести с ним познакомиться или справлялась о причинах его столь долгого отсутствия при дворе. С готовностью выражая соболезнования по поводу неурожая и пострадавших в ходе гражданской войны угодий, она, тем не менее, напоминала об обязанности платить в государственную казну налоги и не препятствовать набору рекрутов в армию Корилада. А говоря о милости её супруга к бывшим противникам, впоследствии перешедшим на его сторону, она не забывала упомянуть о том, как он беспощаден к предателям и сокрушалась о судьбе тех несчастных, которые так и не решили еще, кому же принести вассальную присягу.
От её любезных слов веяло холодком и, глядя вслед молодой принцессе, дворяне переглядывались, качая головами. "Настоящая правительница, сразу видно, — порой звучало то в одном, то в другом конце зала. — Не то, что…" — фраза всегда оставалась незаконченной, словно бы говорившие вдруг пугались собственной дерзости. Но их собеседники и так всё понимали.
Наконец поток подъезжающих экипажей иссяк. В зале собралось более двухсот человек — такого наплыва гостей императорская резиденция не видела со времен смерти Корсида II. Близилось время торжественного обеда, но перед ним должно было произойти еще одно событие — провозглашение приговора мятежнику.
Когда величественный церемониймейстер — здоровенный детина с зычным голосом, одетый в цвета Корилада, — трижды ударил в дубовый пол зала своим жезлом с серебряным наконечником, Лэйса вздрогнула. По толпе гостей пробежал шепоток и, повинуясь жестам церемониймейстера, они начали выстраиваться в две шеренги вдоль стен зала, освобождая в центре свободное пространство — дорогу, ведущую от парадных дверей к возвышению, на котором должны были находиться Корилад, Лэйса и их свита.
В процессе построения, как всегда в таких случаях, возникло несколько незначительных конфликтов — дворяне спорили, кто из них более высокороден и достоин занять место ближе к императорскому возвышению, но секретарю Корилада Риуму эр-Вирду — составлявшему список гостей и заранее предусмотревшему возможные сложности с построением — и его помощникам удалось все их быстро разрешить. В наступившей тишине на возвышение вышел Корилад в сопровождении супруги и свиты, и обе шеренги дворян склонились в низком поклоне, приветствуя своего правителя. В красном с золотым шитьем бархатном камзоле и черных облегающих штанах принц выглядел великолепно. Будучи довольно высокого роста и плотного телосложения, он выглядел величественно и грозно. Как у большинства людей, в чьих жилах текла тэрская кровь, у него были чёрные пронзительные глаза и мохнатые брови, а также чёрные кудрявые волосы, в которых после болезни серебрилось несколько седых прядей. Впрочем, других следов болезни не наблюдалось, в свои сорок лет Корилад казался мужчиной в расцвете сил. Согласно тэрскому обычаю, он носил усы и небольшую бородку, хотя при этом брил щёки. На груди у претендента на престол висела толстая золотая цепь с орденом, полученным им от предыдущего императора за заслуги во время войны с Сейнэ десять лет назад. Произнеся слова приветствия в адрес собравшихся, принц сделал знак церемониймейстеру, чтобы тот открыл двери.