По налипшей на колесах и кузове грязи видно было, что вездеход прошел долгий путь по грунтовым, малопроезжим дорогам, а шутливый тон Ватутина показывал, что прибыл командующий фронтом не ругаться, а с добрыми вестями.
— Добро пожаловать, Николай Федорович! Подоспели как раз к обеду. А гость вы у нас самый желанный, — приветливо улыбался Черняховский.
После дружеского приветствия гость и хозяин направились в хату. Подошел и член Военного совета генерал Оленин.
Пока подготавливался обед, состоялась и короткая деловая беседа.
— Манштейна мы поколотили, но поставленной задачи все же не выполнили, — сказал Ватутин. — Надежды на Букринский плацдарм не оправдались. Да и враг оказался значительно сильнее, чем мы предполагали. Киевское направление прикрывается одной из лучших у немцев четвертой танковой армией. Всего перед нашим фронтом насчитывается тридцать дивизий, из них семь танковых и две моторизованные. Сила, как видите, внушительная. Активно действует и четвертый воздушный флот, который поддерживает группу армий «Юг». Нашу просьбу усилить фронт одной общевойсковой и одной танковой армиями Ставка не смогла удовлетворить, а вместо этого решила главные усилия перенести с Букринского плацдарма на Лютежский.
— Как же вы будете его осуществлять? — спросил Черняховский.
— Решение не сложное, сложнее перегруппировка. Третью гвардейскую танковую армию генерала Рыбалко нужно вытянуть с Букринского плацдарма и скрытно перебросить на Лютежский. Одновременно с танкистами требуется перебросить еще один стрелковый и один артиллерийский корпуса.
— Да, работенка ответственная и расстояние немалое, — сказал Черняховский. — Теперь у моего левого соседа большой праздник. Завидую Чибисову. Хотел бы быть на его месте.
— Чибисову не завидуйте, — сказал Ватутин. — В командование 38-й вступает генерал-полковник Москаленко. Теперь у нас на фронте все командармы украинцы — Черняховский, Рыбалко, Москаленко, Жмаченко, Трофименко, а заместитель командующего — Гречко. Поставлю вам задачи, а самому спать можно. Знаю, не подведете.
Ватутин рассмеялся. И казалось в эту минуту, что нет на душе у этого жизнерадостного и неутомимого человека никаких тревог и забот. Но это только казалось. Заботы и тревоги не покидали Ватутина ни днем, ни ночью. Сегодня он с утра побывал на Букринском плацдарме, поговорил с Рыбалко, которому поставил задачу лично Жуков. А Ватутин провел рекогносцировку предстоящих маршрутов и районов сосредоточения, по которым пройдут танковая армия и другие части, перебрасываемые на Лютежский плацдарм.