— Это не случайно, Кактус, — тихо сказал Джейсон. — Иногда это всего лишь неожиданный телефонный звонок, или Мари где-то задерживается, или просто вышла куда-то с детьми, а я не могу связаться с ней... или незнакомец останавливает меня на улице, чтобы спросить, как пройти, — и сразу возвращается прошлое, и возвращается он — Шакал. До тех пор, пока остается хоть один шанс, что он жив, я должен быть готов схватиться с ним, потому что он не перестанет охотиться за мной. Чудовищная ирония заключается в том, что охоту он строит на предположении, которое вполне может оказаться ложным. Шакал думает, что я опознаю его, но я не уверен, что смогу это сделать: его лицо как в тумане.
— А ты не пробовал дать ему это понять?
— Поместить, что ли, рекламное объявление в «Уолл-Стрит джорнэл»? «Дорогой дружище Карлос, у меня для тебя новость...»?
— Не шути, Джейсон, это не так уж и невозможно. Твой старый Друг Алекс тебе бы помог. То, что он хромает, еще не означает, что у него не работает голова. По-моему, он мудр как змий.
— Раз он даже не пытался, значит, есть веские причины.
— Это точно... Тогда приступим, братец Кролик. Что ты задумал? — Кактус направился впереди своего гостя сквозь широкую арку к дверям в дальнем углу невзрачной гостиной, забитой старинной мебелью под пожелтевшими чехлами. — Мой кабинет теперь не так изыскан, как был когда-то, но все оборудование на месте. Видишь ли, как бы сказать... я лишь наполовину вышел на пенсию. Мои специалисты по финансовому планированию выработали чертовски выгодную программу выхода на пенсию, при которой можно добиться значительных налоговых льгот, поэтому работой я сейчас не завален.
— Ты — уникальный тип, — сказал Борн.
— Думаю, кое-кто с этим согласился бы — из тех, кто сейчас не в тюрьме. Так что ты задумал?
— Ну, сейчас не может быть и речи ни о Европе, ни о Гонконге. Мне нужны только документы.
— Значит, Хамелеон меняет окраску. На свою собственную. Джейсон остановился в дверях и сказал:
— Это я тоже забыл. Меня ведь называли так раньше, верно?
— Хамелеоном?.. Конечно. И не зря говорилось: шесть человек могут нос к носу встретиться с нашим дружком Борном и дать шесть разных описаний его внешности. Кстати, когда он без грима...
— Все возвращается на круги своя, Кактус.
— Я всей душой молюсь всемогущему Богу, чтобы этого не случилось, но если это произойдет, тебе надо будет постараться вернуть свои таланты... Ладно, заходи в мою волшебную комнату...
Через три часа двадцать минут волшебство свершилось: Дэвид Уэбб — профессор востоковедения, а в течение трех лет неуловимый убийца Джейсон Борн — получил еще два псевдонима, подтвержденные паспортами, водительскими удостоверениями и регистрационными карточками избирателя. Поскольку ни один таксист, находящийся в здравом уме, не решился бы выехать по вызову в то «болото», где жил Кактус, его безработный сосед, на шее и запястьях которого болтались тяжелые золотые цепочки, отвез Борна в центр Вашингтона на новом «кадиллаке-алланте».