Здесь же, за насыпью, слегка ранило вне машины водителя Русских. Ребята считают его «сачком» и говорят, что он дешево отделался. Но почему везет вот таким?
Наступила темнота, и в нашей низине, да и наверху, в поле, почти ничего нельзя стало различить. Можно было, пользуясь ночным временем, просто уйти из этой ловушки, но мы решили наказать ставший нам поперек горла танк, который и теперь продолжал бить на звук мотора. На фоне безлунного темно-синего неба, как смутная тень, как призрачное видение, возникнет вдруг черный расплывчатый силуэт, полыхнет ярко-оранжевой ослепительной вспышкой — и тотчас исчезнет, сольется с чернотой поля, подвинувшись вниз по склону высоты. Болванка с противным коротким свистом пронесется над невысокой насыпью, кажется, над самой твоей головой. Из наших машин могут действовать три. Первая часть нашего плана — занять огневые позиции. Это делаем по примеру погибшего Конева: одна из машин бегает с нашей стороны насыпи, то и дело резко увеличивая обороты, так что в густой, могучий рев шестисотсильного дизеля врывается пронзительный визг пробуксовывающего вентилятора, а две другие на возможно малом газу, стараясь не выдать себя искрами из выхлопных патрубков, по одной ползут от насыпи, удаляясь друг от друга, в сторону деревни, хаты которой едва белеют позади нас, на бугре. Отъехать самоходкам необходимо на такое расстояние, чтобы насыпь не мешала стрелять по черному полю. Ночная охота началась. Поднявшись по склону на высоту насыпи, обе машины выключили двигатели. Теперь все экипажи начнут слушать «Тигра». Шума работающего бензинового двигателя, который установлен на немецких танках, не расслышишь, когда наш двигатель работает даже на холостом ходу. Издеваясь над нашей «глухотой», «Тигр» попросту будет играть с нами в «кошки-мышки», оставаясь неуслышанным, а ты не будешь знать, где сверкнет его выстрел и откуда ждать очередной болванки.
Но вот условный сигнал по рации: «Перепелка! Спать пора!» Это значит, что отвлекающая машина (эту роль отвели [110] нашей СУ) должна заглушить двигатель, чтобы те две наверху могли засечь на слух фашистский танк. И мы тоже напряженно вслушиваемся, открыв люки, кроме командира, который держит связь по радио с другими экипажами, и лежащего на насыпи наблюдателя из машины с неполным экипажем. Всем хочется отплатить за Ивана Конева.
— Нет, не спится, — раздается в наушниках Кузнецова зевающий голос, и я снова начинаю вовсю реветь и рычать мотором, пока наши наверху производят грубую наводку, разворачивая самоходки в том направлении, откуда донеслось приглушенное расстоянием жужжание «тигриного» двигателя.