Чувствовалось: человек гордится своею работой, значением — не малым своей должности.
Он знал, что парторг был о Шелагине наилучшего мнения: Степан Сергеич скромно посиживал на партийных собраниях, ни в чем предосудительном замечен не был.
— Товарищ Шелагин, — спросил Молочков, — не кажется ли вам, что партийный и служебный долг обязывает вас присутствовать сегодня на собрании во втором цехе?
— А когда оно будет? — с ходу согласился Степан Сергеич.
— В конце рабочего дня… Вам полезно побывать на нем.
После ухода инспектора Баянников, отвечая на невысказанные вопросы, скороговоркою произнес:
— Очень хороший работник… Так кого назначим диспетчером?
— Пока отложим, — сказал Труфанов.
Молочков побродил по первому этажу и, выждав, зашел к Шелагину.
— Я буду выступать на собрании, — строго предупредил он. — Вас я просил бы выступить после меня, поддержать линию парткома.
— По какому вопросу?
— О бдительности. — Больше Молочков не прибавил.
Времени на подготовку почти не оставалось. Степан Сергеич сбегал в библиотеку и отыскал несколько емких цитат.
Собрание проводили в цехе. Между регулировкой и монтажным участком поставили стол для президиума, монтажники, чтобы зря не терять времени, потихонечку копались в блоках, регулировщики вообще не вышли из своей комнаты, открыли дверь, слушали речи. Степана Сергеича, к его удивлению, выбрали в президиум.
Первым выступил Игумнов, привел цифры, заявил, что план надо выполнить и он будет выполнен. О Дятлове и Пономареве отозвался резко и кратко, заметил вскользь, что впредь выданные наряды следует контролировать особо.
Это уже затрагивало всех.
На Дятлова и Пономарева все немедленно обрушились. Предцехкома Жора Круглов предложил тут же объявить им выговор, за упаковку не платить ни копейки, снизить на три месяца разряд. Это возражений не вызвало.
Пономарев и Дятлов сидели смирненькими, в ответном слове покаялись.
Степан Сергеич обиделся на Игумнова — за краткость его речи. Игумнова хвалили на всех совещаниях, об этом знал не причастный к производству Шелагин и гордился Игумновым: моя выучка!
— Что так мало? — шепнул он своему воспитаннику.
Игумнов ничего не ответил, слушал, что говорят монтажники.
Ждали выступления директора, а Труфанов, опытный оратор, не спешил, тянул время, берег слова к моменту, когда необходимость его, директорского, выступления станет явной. Дождался, встал, начал издалека:
— Помню, в прошлом году, вы не забыли напряженных дней с заказом шестьсот пятьдесят семь, так вот, тогда я задумался…
И так далее — в стиле его выступлений перед рабочими, с задушевными воспоминаниями и шуточками… Ему хлопали усердно, долго и признательно.