Степан Сергеич удивлялся и умилялся. Вот тебе и рвачи! Он решил не сдаваться, он хотел, чтобы эти люди полюбили его, и поэтому яростно осваивал диспетчерскую науку. Спал, как на фронте, три часа в сутки, вгрызался в учебники, расчерчивал журнал и таблицы, разносил по ним бесчисленное количество наименований, красным карандашом — заказ такой-то, синим такой-то. Придумывал специальные графики и устанавливал по ним, где — в каком цехе и на каком участке — застревают нужные детали, где надо искать гетинаксовую плату ЖШ 076342 и кронштейн ЖШ 679413. Он разобрался в системах обозначений, научился читать чертежи и по-артиллерийски точно представлял себе, в какой последовательности идут на сборку и монтаж детали. Память и на этот раз верно служила ему. Степан Сергеич мог при секундном размышлении сказать, не заглядывая в кипы чертежей, что такое втулка ЖШ 549654, по какому заказу она идет и где сейчас находится — на столе ли у слесаря-сборщика, в гальваническом цехе или еще вытачивается на первом этаже. Другим диспетчерам требовались минуты, если не часы, чтобы отыскать следы исчезнувшей текстолитовой колодки, которую надо срочно промаркировать.
Степан Сергеич выпаливал моментально адрес беглянки, для верности показывал соответствующую запись, прекрасным почерком выполненную.
Он не мог вести разговорчики о футболе и о женщинах, анекдоты не запоминал. Резко и твердо выспрашивал он у начальников, почему они тянут с окраской, пропиткой, зенковкой и расточкой, на ходу визировал сопроводительные записки к деталям, не принимал объяснений и оправданий. На него не действовали женские слабости, кладовщиц и комплектовщиц он гонял свирепо по складам и отделам. Не признавая в себе изъянов, не хотел признавать их в других, на цеховых собраниях ругал бракоделов и болтунов, ошибался — тут же исправлял себя. Голос его утратил скрипучесть, в нем зазвучали новые тона.
И лед, поскрежетав, тронулся. Все детали и изделия начали приходить на монтаж и сборку с удивительной своевременностью. Поставили кассу крутящийся шкаф, набитый ящичками, в них лежали сопротивления и емкости всех наименований. Монтажники не ходили теперь на склад получать их поштучно, брали в кассе сколько надо, провод разносили им мастера и сама комплектовщица, курить разрешали в цехе. Степан Сергеич набил глаз, сверяя узлы и детали с чертежами на них, и смело браковал на полдороге к цеху недоделанное, переделанное и неверно сделанное. Яков Иванович избавился от диспетчерских забот, сидел на своем участке, распределял и контролировал.