— чернявую, красивую девку, она как раз подбирала себе кого-нибудь в лошадки, но, увидев меня, очень обрадовалась, даже несколько алкашей и одного наркомана пропустила, мы с ней минут пятнадцать трепались, а потом она уселась на какого-то молодчика и сказала мне: «До встречи». Мы с ней почти земляки были, звали ее Альбина Казимировна. Она меня с собой звала, но я отказался, не мог я «Шанхай»
[4] пропустить. «Шанхай» — лучшее средство от депрессии и головной боли, а они у меня частенько бывают. Возраст.
До Баби-Яги легко можно добраться пригородной электричкой, и от перрона она недалеко живет. А если маршруткой из центра, то минут сорок-пятьдесят, только это раза в два дороже по деньгам будет.
Баба-Яга верила в «прекрасное вне тела» и потому враждебно относилась к богатырям, что толклись, возле ее избушки. На заданные исключительно из вежливости вопросы герои отвечали формулой тройного требования «ты сначала накорми, напои, в баньке попарь, а после спрос держи».
Говорить нахлынувшему невесть откуда герою, что ее ветхое жилище не столовая, не странноприимный дом и не банно-оздоровительный комплекс было как-то неуместно, поэтому случалось по настроению: кого накормишь, а кого и в котел.
Голодные мужчины, принцессы одичавшие, дети из неблагополучных семей все к Бабе-Яге скатываются, у всех она под горой.
Сомнительное одиночество в чаще пришлось оставить.
Поселилась Баба-Яга в нашем пригороде, в частном секторе. Относительно давно, сразу после войны. Народу с разных мест тогда много приезжало, вот и она тоже.
Откуда она — не говорит. Но у нас многие не говорят, откуда они, и я не говорю. Тут своя традиция сложилась. Всем тогда трудно было.
Я до второго курса часто видел ее, как она в окружении стаи собак ходила на рынок торговать, кажется, козьим молоком. А потом перестал ее видеть.
И вот недавно один сказал, что Баба-Яга давно работает у них в институте, в учебной части. Коллеги про Бабу-Ягу говорят, что она настоящая ведьма — злая, но справедливая.
Желудев и подельник его делали так: приходили на бульвар, чтобы будний день, тепло и народ, Желудев разваливался на скамейке, засовывал руки в карманы и, склонив голову, начинал наблюдать за деловыми двуногими. Вот развязывается шнурок у молодого человека с целеустремленным лицом, вот расстегивается сумочка у накрашенной фурии, а вот рвется шлейка и падает в грязь дорожная сумка приезжего, а если уцепиться было не за что, можно просто обрушить на прохожего злобный собачий лай. А пока люди приходили в себя, поправляли развязанное, открытое и испорченное, любезный подельник Желудева Михал Сергеич изымал из людей кошельки, телефоны, зажигалки и чего изымется. Работы было минут на сорок, после этого Желудев рвался домой читать книги, смотреть телевизор и раскладывать компьютерный пасьянс. Михал Сергеич тоже уходил куда-то. И так каждый день. Когда у Желудева было хорошее или страшно злобное настроение, кошельки из людей сами выпрыгивали, но такие настроения были не часты, обычно Желудев грустил или переживал.