— Пока, пока… — Мама, как может, изображает равнодушие. Машет ладошкой со своего места. Даже не подойдя к Вере Андреевне.
Зато подходят к ней Светка с Борей. Братец, как маленький, лезет обнимать и целовать дорогую родственницу, Светка жмет ей руку и тоже о чем-то говорит.
А я не могу заставить себя даже пошевелиться. Вот это нас киданули!
Бабушка поднимает голову от Бори, вопросительно смотрит на меня.
Я вяло улыбаюсь и киваю. Получается вроде как «до нескорой встречи!»
Вера Андреевна сама подходит к маме. Объясняет, как доехать до поселка. А интонации — будто с маленькой разговаривает. Терпеливо и доходчиво.
На прощание пожелала маме «душевного спокойствия».
Мама побледнела и закусила губы. Резко дернула нас:
— Пойдем, что сидим? Ждать нечего.
И помчалась впереди всех — навстречу ледяному ветру. Подальше от своей мамы. Даже не оглянулась, идем мы за ней, нет.
А я все же посмотрела на бабушку.
Вера Андреевна, стояла, как статуя, — ровно, твердо, неколебимо. И смотрела нам вслед. А глаза у нее при этом были тоскливые и больные.
Потом мы ругались с таксистами, кружили по незнакомому городу, слушали светкины комментарии насчет того, «и как тут люди живут, и почему все такие страшные, и почему все сговорились так уродливо краситься, и что это за шапки, и что это за дороги, и что это вообще за…»
А ведь весь этот поток негатива полился из Светы еще в областном центре! То-то будет в поселке! Я испытала недоброе, но приятное чувство, представив, как вытянется ее гламурное личико в точке назначения.
Вопреки ожиданиям автобус до райцентра оказался большим и веселым. Ехали мы быстро, сказать «с ветерком» — так он и не стихал, в степи разгулявшись еще сильнее и завывая, как викторова микроволновка. В салоне тепло, дорога ровная, и поскорее приехать совсем даже не тянет. Так бы и мелькали столбы по сторонам, да вилась поземка, и темнели птицы на сырых сугробах. Да уж, передвигаться по земле намного надежнее.
Боря и Света — каждый в своем техническом устройстве. У него — мобильный, у нее — айфон. Мама, выместив большую часть возмущения на таксистах, теперь почти успокоилась.
— По-моему, Вера Андреевна страдает. — Вот уж не думала, что скажу это.
Мама набрала в легкие побольше воздуха, продышалась хорошенько. На очередном выдохе скороговоркой предложила:
— Таня, давай в ближайшие семь-восемь дней мы не будем говорить о Вере Андреевне. Ни разу… Хорошо?
— О’к.
Мы доехали до райцентра и теперь должны найти того, кто отвезет нас за пятьдесят километров туда, куда автобус сегодня уже не едет…
Чтобы вы лучше поняли, где оказалась наша компания, опишу происходящее вокруг.