Едва найдя равновесие, Сашка быстро-быстро на четвереньках поползла в клубах пыли из потока людей, по пути получая тяжелые тычки и пинки, сопровождаемые страшной руганью. Выбравшись к стене дома, она встала на ноги и побежала вместе со стонущей и кричащей толпой, чтобы свернуть в ближайший переулок и спрятаться там от людей, которые, казалось, все до единого хотели причинить ей боль.
Сашка выбрала себе убежищем небольшой двухэтажный дом. Впрочем, домом его теперь было трудно назвать — после попадания бомбы от него осталось лишь три стены. Уцелевшие окна неровными дырами смотрели на улицу, словно жалуясь на свою боль и одиночество. Горы кирпича вперемешку с расщепленными досками, остатками мебели громоздились внутри.
Сашка стояла перед домом, разглядывая его, и думала о том, что раньше здесь кто-то жил, отмечал праздники, прибирался, получал хорошие или дурные вести. Здесь играли дети, ссорились, мирились, делали уроки, а взрослые заботились о них и мечтали о том, кем они станут, когда вырастут. И всем им было здесь очень хорошо. А теперь дом разрушен, и они ушли, потому что он стал тоскливым и страшным символом войны — разрухи, смерти и горя. Сашка подошла к стене и погладила теплые кирпичи уцелевшей кладки. «Ты тоже один?» — шепотом спросила она. Но дом, погруженный в свое горе, продолжал скорбно смотреть в небо.
Заметив на стене косо приклеенный измятый листок, Сашка забралась на груду кирпичей, чтобы лучше разглядеть его. Это было воззвание к жителям Одессы. «Не навсегда и ненадолго оставляем мы нашу родную Одессу, — читала Сашка. — Жалкие убийцы, фашистские дикари будут выброшены вон из нашего города. Мы скоро вернемся, товарищи!..»
Сашка аккуратно отодрала листовку и, тщательно сложив, сунула в карман. Потом, потратив немало сил и разодрав колени, по остаткам стены забралась на второй этаж. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, если вздумает заглянуть в развалины, смог сразу обнаружить ее. Потом Сашка уселась, облокотившись на стену, с которой блеклыми полосками закручивались вниз оторванные полоски выцветших обоев, и уставилась в небо. Небо было как всегда спокойным и безмятежным, легкие облака повисли в вышине, только не было привычных стрижей, которые тонкими серпами крыльев рассекали бы его глубину… Сашка любила небо. В своих снах она часто летала в его синей глубине, а под ней было сверкающее на солнце море.
Сашка никогда не замечала, чтобы ее братья или сестра смотрели на небо так, как она. Ей невольно вспомнилось, что Костик однажды застал ее, сидящую за занавеской в углу подоконника, откуда она разглядывала небо, прижавшись щекой к теплой оконной раме. Он думал, что она спряталась здесь, чтобы напугать кого-нибудь. Отдернув занавеску, он радостно закричал: