Итак, я стояла в кабинете над сундуком и чувствовала себя Джимом из «Острова сокровищ». К сожалению, мои родители не водили дружбу с пиратами, так что я и не рассчитывала отправиться на поиски клада, но все равно дрожала от волнения. Бабушка бы не стала обманывать без серьезной причины. И фотографии свадьбы, скорее всего, подлинные. Может, мама разводится уже не в первый раз, и скрывает это от папы? Или она была замужем за каким-нибудь ужасным, опасным человеком, а папа ее спас? Или… папа и есть тот самый опасный человек, который изменил внешность и теперь скрывается от кошмарного прошлого? Не зря же мама перекрасилась в блондинку и коротко подстриглась! Чтобы его не выдать! Я ведь даже не помню ее с длинными каштановыми волосами, как на фотографии.
Мысли, как это часто со мной случается, были одна другой мрачнее. Поэтому я открыла сундук и стала ковыряться во всех альбомах подряд — разумеется, я не удосужилась запомнить, в каком из них лежали загадочные фотографии. После альбомов я переключилась на папки и конверты. Никакого продвижения вперед — будто все свидетельства свадьбы самоуничтожились. Ну, то есть не «само», а с помощью бабушки, разумеется. Но зачем она тогда перепрятала ключ от сундука? По ошибке положила в другое место?
Мама была на работе, бабушка повела Маркушу на день рождения Риты, подружки из парка, а Наташа мыла окна на террасе, так что у меня в запасе имелось часа два. За это время все не перетрясешь, но я не отчаивалась. «Найду, все равно найду» — повторяла я про себя.
И нашла. Но не фотографии, а мамину старую записную книжку. Хочется верить, что я бы не стала ее читать, если бы она не называлась «Лерочкин первый год жизни». Получается, это и моя записная книжка. Я ее никогда не видела, даже не предполагала, что когда-то мама была такой сентиментальной. Она не записывала первый Маркушин год, а мой записала. Только вот почему не дала прочитать?
Кроме книжки сундук не выдал мне ничего интересного. Может, я плохо смотрела. Невозможно сосредоточиться, когда время поджимает, а ты совершаешь маленькое преступление. Но я же не нарочно! Бабушке вообще не стоило запирать сундук, и тогда я бы даже не обратила на него внимания. И еще ей нужно научиться врать увереннее. Соври она убедительно про свадьбу-спектакль, я бы ничего не заподозрила. Так что она тоже виновата.
Это я и скажу, если они все — мама, папа, бабушка и Наташа с Маркушей вдруг ворвутся в кабинет и закричат наперебой: «ААА! Она роется в сундуке! Это преступление! Хватайте ее!».
Я аккуратно сложила все обратно, заперла сундук и отправилась к Наташе, чтобы вернуть ключ.