Чувства мои обострились, все вокруг приобрело необычайную четкость и как бы замедлилось. Тут же раздался собачий лай — собаки почуяли зверя и погнали его на стрелков. Через несколько мгновений огромный бурый медведь появился на опушке: гости стали стрелять и ранили его, но не убили. Медведь повалился на землю и стал кататься, ревя от боли и отмахиваясь лапами от подбежавших собак, потом вдруг вскочил и бросился в гущу гостей, среди которых был и граф в своем зеленом охотничьем костюме и коричневой шляпе с белыми перьями. Гости и слуги стали беспорядочно стрелять со всех сторон, целясь в медведя. На меня никто не обращал внимания; я присел на одно колено и выстрелил графу в сердце. Надо сказать, и без волшебной травы стрелок я был отменный: граф рухнул на траву как подкошенный.
Я первый бросился к нему с криками о помощи, привлекая всеобщее внимание. Подбежав к тому месту, где упал граф, я встал перед ним на колени, и — о ужас! Передо мной, в зеленом охотничьем костюме и коричневой шляпе, лежала, истекая кровью, в предсмертной агонии Грета! Для вечернего маскарада она одолжила охотничий костюм брата, а я в суматохе не разглядел ее милых черт, скрытых под широкополой шляпой!
От горя я чуть не тронулся рассудком. Я стоял рядом со смертельно раненной Гретой, молча и недвижимо, бессмысленным взором оглядывая все вокруг. Суетились слуги, рыдал Людвиг, растерянно переглядывались вмиг протрезвевшие гости. Мой взгляд скользил по лицам людей, пока наконец не уперся в тушу мертвого медведя. Медведь лежал на траве; он был огромен, его маленькие, заплывшие жиром глазки смотрели прямо на меня, а окровавленный зубастый рот был растянут в жуткой ухмылке. Мне показалось, что медведь смеется надо мной. Его огромная голова все больше и больше напоминала мне чье-то лицо, и наконец я вспомнил лицо Барона в лунном свете. Я вспомнил, как он скалил свои желтые зубы, когда протягивал мне договор в волшебной комнате.
Безумная идея пришла мне в голову. Очнувшись от оцепенения, я схватил ружье и бросился в лес. Я бежал, не разбирая дороги: ветки хлестали меня по лицу, я проваливался по колено в грязь и совсем изорвал свой камзол. Не знаю, сколько времени я проблуждал в лесу — может, день, а может и три. Наконец поздним вечером я достиг долины Дамбах, в которой располагался замок Барона. Стража узнала меня и пропустила внутрь: я побежал вверх по парадной лестнице и нашел Барона в каминном зале. Он сидел перед огнем, закутавшись в медвежью шубу; в отблесках красного пламени он еще больше походил на огромного бурого зверя. Его маленькие, глубоко посаженные глазки недовольно смотрели на меня. Оказалось, что новость о смертельном ранении Греты уже достигла его. Он был страшно раздражен и начал упрекать меня в глупости. Не пытаясь оправдаться, я бросился перед ним на колени и стал умолять сделать что-нибудь, чтобы спасти Грету. Я умолял его употребить любое известное ему волшебство, я верил, что она еще жива и может быть спасена.