Едут сани быстро, звенит бубенец, у лошади пар из ноздрей валит, Афонька под шубой спит, а Егорка санями правит и город себе в уме представляет: какой он?
Вот с одной деревней поравнялись, вот другая, а вот и город. Издали увидел Егорка каменную церковь, белую, пятиглавую, с шатровой колокольней, а рядом еще одну, а подале еще много церквей деревянных. Запахло густо, не по-деревенски: телегами, сапогами смазными, мыловарней, торговыми рядами с дичью и соленьями, и еще много чем другим, что и написать-то противно. Как вал земляной проехали с деревянной башней, растолкал Егорка Афоню и спрашивает: куда теперь править?
Афоня был мужик бывалый, сразу нашел постоялый двор с трактиром. Заходят они внутрь — а там дым коромыслом! В деревне-то уже в это время спят все, третий сон видят, а путевые люди только за стол садятся. Тепло в трактире, щами пахнет, квасом и еще чем-то. Сел Афоня за стол, развязал узел с деньгами и велел себе мяса принести вареного, с хреном, пирогов с вязигой, луку и осьмушку вина. Выпил, луком закусил и еще выпил, а потом к горячему перешел. Так наелся-напился, что дышать еле может, кушак распустил и задремал на лавке.
А Егорка сидит в углу, на людей смотрит. Вот волжский купец, с двумя товарищами, вот мордвин мордатый, вот казаки яицкие, а вот казаки черкасские, в широких портах и с усами до пояса. Сидят и трубками длинными дымят.
Тут один из этих казаков встает, к Афоне подходит и по плечу его хлопает: «Здоров, Опанас, бисов ты сын!» Афоня как его увидел, весь встрепенулся: «Никак ты, Богдан? И тебе здравствовать желаю!» Казак своих товарищей подозвал, сели они округ Афони, стали его расспрашивать да трубками своими окуривать. Видать, старые были знакомцы.
Егорка не слышал, о чем казаки с Афоней говорили, да по всему было видно, что Афоня наш казаков давно знал и побаивался. Он уж и вставал, и за шапку брался, а казаки его на место сажают и новую чарку подают. Скоро Афоня от вина раскраснелся, размяк и повеселел. Подозвал Егорку, представил его своим знакомым: «Вот спопутчик мой, Егорка. Его папку волки чуть не загрызли! Хочешь вина, Егорка?» Егорка отказался, а Афоня его к себе притянул и говорит: «Правильно, не пей вина, коли не умеешь, поешь лучше киселька». И к казакам своим вернулся, вино пить.