Только после этого Гледис надела длинное вечернее платье, которое она привезла с собой для торжественного случая.
Оно было узкое, с открытыми плечами и плотно облегало ее. Не покрой этого платья а, скорее, материал, из которого оно было сшито, производил неизменный фурор.
Это была розовая парча, прошитая золотыми металлическими нитями. Розовый цвет изысканно контрастировал с цветом волос Гледис. Простой покрой подчеркивал красоту материала.
Разрез сзади позволял при каждом шаге видеть ее ноги до колен, и декольте было очень смелым. Гледис осмотрела себя со всех сторон в зеркале и, оставшись довольной, покинула комнату.
Улыбаясь, она спускалась вниз по лестнице. Гледис была рада предстоящему ужину при свечах с мужчиной своей мечты. Это будет особенно прекрасный вечер. Она легко сможет забыть всю группу, и все ее внимание будет направлено лишь на Фрэнки.
— Телеграмма, мисс Грант, — сказал мажордом, которому владельцем Монтескудо Менсион было поручено сделать пребывание здесь гостей как можно приятнее. Этот хорошо вымуштрованный дворецкий так уверенно руководил всем персоналом, что никто и не замечал, сколько труда стоит такое безукоризненное обслуживание.
— Но она адресована мистеру О'Берри, — сказала Гледис, взглянув на бланк со штампом «Вестерн унион».
— Да, мисс Грант, — согласился мажордом. — Но ведь вы принимаете мистера О'Берри, вы, так сказать, хозяйка дома. Поэтому я вручаю телеграмму вам.
— Спасибо, — автоматически ответила Гледис. Пока дворецкий объяснял ей свою точку зрения, она, успев пробежать скупые строчки, стала вдруг мертвенно-бледной под своим безукоризненным макияжем. Колени ее дрожали.
«Благодарю за приглашение. Приеду в воскресенье в первой половине дня. Старая любовь не ржавеет.
Твоя Жанетт».
«Жанетт, Жанетт, Жанетт» — стучало беспрерывно в висках Гледис. Она все еще держала в руке телеграмму, хотя охотнее скомкала бы ее и бросила в угол.
Гледис глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя. Дворецкий исчез. Она стояла в холле одна. Ноги, казалось, стали слишком слабыми, чтобы нести ее. Из груди вырвался звук, похожий на стон.
Гледис быстро откашлялась и испуганно оглянулась, чтобы убедиться, не слышал ли кто-нибудь. Затем снова поднялась наверх. В том состоянии, в каком она сейчас была, Гледис не могла встретиться с Фрэнки. Она просто не могла с ним сейчас встретиться.
Только стоя перед дверью своей комнаты, женщина поняла, что у нее нет другого выбора, кроме как принять участие в ужине и по возможности хорошо сыграть свою роль.
Что она могла сказать в свое оправдание? Что внезапно заболела? Тогда Чарльз пришлет ей врача. И она должна будет объясняться с Фрэнки.