Эльвира обожала золотые украшения, которые он дарил ей в больших количествах, и за зиму успевала сменить три шубки: песцовую, норковую и лисью. Это при том, что сам он ходил в черном неброском пальто, а в сильные холода — в обычной турецкой дубленке, и вообще не любил роскоши в одежде, считая, что она должна, прежде всего, быть удобной и практичной. И в городе всем это нравилось, про него думали, что он такой же, как все. Так же обстояло дело с сыновьями и с обеими женами. Он, конечно, не держал их в черном теле, но и не баловал, не позволял роскошествовать. Он всегда был строгим, но справедливым отцом. Мог похвалить, но также и отругать за шалости или плохие отметки, и даже всыпать по мягкой части тела, если провинность была велика. Его громового раскатистого баса боялись не только домашние, но и коллеги, и подчиненные. И если он был на кого-то или на что-то рассержен, все трепетали, словно осиновый лист под порывами ветра. Вид в такие мгновения у него был поистине грозен и устрашающ. Глаза метали молнии, кустистые брови сдвигались над ними, рот кривился. В такие минуты мало кто решался встречаться с ним взглядом. И только маленькая Эля нисколько его не боялась. Она могла спокойно зайти в комнату, где происходила буря, невзирая на грозный вид папочки, залезть к нему на колени и потребовать: «Хватит кричать, у меня уши закладывает. Давай лучше играть».
И сразу грозный великан превращался в кроткого, доброго Деда Мороза. Смущался, краснел и позволял своей драгоценной дочурке щипать его, тормошить, выкручивать уши и разглаживать густые брови. И все остальные облегченно вздыхали, буря миновала, отбой! Иногда Элю даже специально звали на помощь, когда папа начинал закипать, словно чайник на плите. Он не мог повысить на нее голос или в чем-то отказать. Года три назад ей пришла идея отправиться учиться за границу, в Англию. Сейчас это модно и престижно. Тогда он едва не сошел с ума, не спал ночами. Его доченька, его кровинка, будет так далеко от него, в чужой далекой стране, где каждый сможет ее обидеть. И он не будет видеть каждый день ее милое личико и сможет услышать ее капризный родной голосок только по телефону. Но в то же время он понимал, что хорошее образование действительно пригодится ей в жизни, к тому же он не умел отказывать ей. Он похудел и измучился за это время, томимый предстоящей разлукой. Но к его громадному облегчению и радости, она передумала. Возникшая в ее хорошенькой легкомысленной головке идея была всего лишь мимолетным капризом, как и многое другое…