— Я смотрю, ты стала психологом, — положила два кусочка сахара в кофе Алла.
— Да, я и психологом стала, оказавшись в такой ситуации, — грустно усмехнулась Степанида.
— Хочешь сказать, что в словах Юрия нет и доли правды? — Алла откинула на спину шелковистые темные локоны.
— Правда у всех своя. Алла, почему ты, такая рафинированная и решительная особа, никогда не просила меня бросить Рому и пуститься во все тяжкие? — спросила Стеша то, что давно ее беспокоило.
— Потому что ты забыла одну вещь: я твоя подруга и хорошо тебя изучила. Я заведомо знала, что ты откажешься да еще и рассердишься на меня. Я знаю твою пионерскую честность с детства и так же знаю, что ты не смогла бы спокойно жить, сдав Рому в дом инвалидов или скинув его на руки престарелой матери. Ты несла свою ношу, воспринимала ее как свой крест. Лишиться этого креста было для тебя немыслимо.
— Я не считаю это крестом, это судьба… — задумчиво посмотрела в окно со второго этажа Стеша, — бросить Рому я не могла, ты права.
— Десять лет муки с инвалидом! — протянула Алла. — Все твои лучшие молодые годы! Ты мне никогда не рассказывала, были ли у тебя мужчины все это время? — Уютная кухня под красным абажуром, с яркими клетчатыми занавесками с воланами располагала к душевному разговору.
Степанида встала, отрезала себе большой кусок белого хлеба и принялась методично намазывать его яблочным джемом.
— Был… один раз был… когда уже от тоски на стенку лезла. Помнишь Мишу — бизнесмена? — спросила подругу Степанида.
— С которым ты познакомилась на работе?! — с ужасом спросила Алла, что было неудивительно, если учитывать, что Стеша работала на приеме венерических больных.
— Да нет! — вспыхнула Стеша, — тот бизнесмен, с которым мы познакомились с тобой в ресторане.
— А! Мишаня! Прекрасно помню его! Такой высокий блондин. Ну и что у тебя с ним было? А ведь мне ничего не рассказывала, ну и скрытная же ты, подруга!
Степанида включила приемник для создания тихого музыкального фона и сказала:
— С того дня, как мы познакомились и обменялись телефонами, Миша начал настойчиво ухаживать за мной, каждый день звонил, дарил цветы, встречал после работы. Он постоянно приглашал меня в кино, в ресторан, в театр. Видит бог, я долго держала оборону и около полугода отказывала ему в свидании. Михаил проявил крайнюю настойчивость, он не отступал, и я уступила… Как мне было тяжело в то время! Нет, я не оправдываю себя! Помнишь, как раз тогда у Ромы пошли эти жуткие пролежни на спине и ногах! Он-то ничего не чувствовал, но меня просто преследовал запах гнилого мяса! Перевернуть его на живот я боялась, так как Роман совсем не шевелил шеей и мог в такой позе задохнуться.