Уже на выходе я не удержалась, покатала косточки в ладони и посмотрела, что выпадет мне.
И даже расстроилась от бестолкового ответа. В сумме вышло одиннадцать: «расставание с кем-то близким».
– Могли бы что-нибудь более философское и значимое сказать, – проворчала я, открывая дверь и выходя во двор, где меня ждала явно терявшая остатки терпения Ольга.
– Ну, Тань, замучилась уже ждать, – проговорила она. – Варька-то там одна у нас совсем!
Я не стала напоминать ей, что еще полчаса назад она распевала романсы и мало заботилась о своем чаде. Мне и в самом деле было тревожно. Может быть, оттого, что из головы не выходило это дурацкое «рисовать черта». Мне почему-то теперь везде мерещилось какое-то недорисованное полотно, на котором был изображен этот черт.
Даже в сплетении веток, словно кто-то неведомый пытался изобразить эту морду из всякого подручного материала, в одном единственном устремлении – напугать меня и испортить мне вечер.
Мы прошли по саду, открыли калитку. Она скрипнула. Ольга обернулась. На крыльце маячила фигура тети Кати. Ольга помахала ей рукой. Тетя Катя, словно дождавшись этого магического ритуального жеста, тут же исчезла в доме.
И тут я обнаружила, что забыла на крыльце сигареты и зажигалку. В принципе можно было на это плюнуть. Но у меня особенная зажигалка. Подарок моего старинного приятеля-американца, специальная, с «маячком». Мой друг работал в ФБР и именно в том отделе, о котором Варька так любит смотреть фильмы. Он как-то сказал мне, что по этой зажигалке меня всегда смогут найти, даже если я окажусь в самом неожиданном и гиблом месте. Поэтому мы с Мельниковым сделали двустороннюю связь: он мог всегда отслеживать мои передвижения, и соответственно, если Таня вляпывалась в непредвиденную мерзкую ситуацию, благодаря моей верной подружке-зажигалке Мельников всегда знал, куда ему следует приехать, дабы спасти меня от погибели или увечий. Поэтому потерять ее я никак не могла! Ольга, поворчав, осталась меня ждать, а я быстро прошла по саду, нашла свою драгоценность и сигареты, взяла их и уже собралась возвращаться, как вдруг услышала тихий шорох… совсем рядом со мной.
Я за свою долгую жизнь научилась различать между собою шорохи, которые производятся животными и людьми. Говоря проще, животное, даже крупное, «шумит» более хаотично. У людей движения – более осторожные и осмысленные. Так вот, этот шорох был осмысленным. Я, чтобы удостовериться в этом, затаилась, отпрянула в тень и прислушалась. Будь это животное, шорох повторился бы, потому что, согласитесь, животное более наивно и не стало бы утруждать себя долгим ожиданием. Но тут все затихло (и я тоже). Я ощущала чье-то присутствие, мне даже показалось, что я слышу неровное, сдерживаемое изо всех сил дыхание, поэтому я полностью отодвинулась в тень, искренне надеясь, что Ольга не начнет меня звать и из дома не выйдут Катя или Аська. Мне было очень любопытно, хоть и немного страшно. Я же по натуре охотник! Поэтому я терпеливо ждала в засаде.