«Тёмный образ 2.0. Снаряжение по классу «Элит». Длинная чёрная тень, убивающая всё на своём пути… Обыскивающий Торопова невидимка… Превратившийся в монстра Гамлет…
Я стряхнул наваждение, отставил опустевшую тарелку из-под блинов и ровным, надеюсь, голосом поинтересовался:
— А «Переплетение»? Магистр имеет к нему отношение?
— Официально — никакого. — Смена темы Байко-нурыча на смутила и протестов не вызвала, похоже, он рассказал о рыжем научном деятеле всё, что сумел узнать. — «Переплетение» принадлежит некоему частному лицу, которое предпочитает жить за границей, а Москву посещает наездами.
Ага, и оттуда, из заграницы, не подпускает к своей собственности людей уровня Мальцева. Очень, очень любопытно.
— У частного лица есть имя?
— Евлампий Спиридонович Иванов, и клуб «Переплетение» — его единственный источник дохода. К тому же господин Иванов — инвалид детства и имеет право на налоговые льготы.
— Остроумные ребята, — буркнул я.
— Согласен, — кивнул Байконурыч. — Управляет клубом некий Автохонт Полуэктович Бенциев, но разузнать номер его мобильного я не смог — видимо, зарегистрирован на другое имя, — а в полицейских базах он ни разу не появлялся.
— Законопослушен, как лечебная пиявка?
— И даже ещё сильнее.
По тону я понял, что Байконурыч иссяк: всё основное он выложил и теперь копался в памяти, вспоминая мелкие подробности.
— Не знаю, насколько это важно, но Мальцев заморозил строительство мавзолея для ненаглядной Тины.
— Проигрался на бирже?
— Архитектор принёс окончательный вариант на утверждение, а директор сказал, что подумает, хотя раньше всё, связанное с Тиной, было для Мальцева приоритетом. — Байконурыч помолчал. — И ходят слухи, что он пытается наладить контакт с первой женой.
Почему директор охладел к расследованию и, как теперь выяснилось, к самой Тине? Фотография из машины Торопова ни при чём: на неё Мальцев уже смотрел равнодушно. Узнал о магистре и потому в печали опустил руки? Мол, пусть любовник за тебя мстит и мавзолеи строит? Очень похоже, если честно, однако мне казалось, что директор поступил бы в этом случае как-нибудь иначе. Сильнее, что ли… Или неожиданнее…
— Ты в курсе, что за тобой перестали следить? — напоследок спросил Байконурыч.
— Уверен?
— Иначе промолчал бы.
— Тогда не в курсе.
— Иногда это хороший признак, а иногда — очень плохой, — обнадежил меня мой проницательный друг. — Бывай.
— Увидимся.
Как только Байконурыч вышел из кафе, у меня зазвонил телефон — Мира. Я не разговаривал с ней с тех пор, как мы расстались в студии Шарге, и пропустил звонок сейчас: в соседнем ресторане — три дома вверх по улице — изнывала в ожидании первого свидания со мной белокурая подруга Тины, и я решил не тратить времени на необязательный разговор.