Киев дает архитектору прекрасные возможности. Над бурными водами Днепра возносится множество утесов, на которых так и хочется построить какое-нибудь здание. Но нет места более впечатляющего, чем самая высокая точка старой части Киева, где, согласно летописцу Нестору, апостол Андрей проповедовал Евангелие на Руси, где он поставил крест и предсказал будущее величие города, которому предстояло здесь возникнуть.
Именно на этом месте Елизавета заложила камень в основание новой церкви, посвященной святому Андрею (трудно понять, почему на этом месте раньше не возникла церковь, тогда как здесь церковь обязательно должны были поставить; есть запись, что Елизавета приказала во время своего визита позолотить купол церкви Святого Андрея, — но эта запись оказалась неверной, так что прежней церкви, скорее всего, не было). Даже в наши дни, когда здания в Киеве повсеместно растут как грибы, эта церковь стоит почти в одиночестве, особняком. На холме, где она воздвигнута, растут деревья и трава, и только на самой вершине, позолоченная и окрашенная, высится церковь с колоннами разной высоты, глядя окнами на тесно прижавшиеся друг к другу крыши Подола — старого торгового района Киева, расположенного далеко внизу на ровном берегу Днепра.
Еще когда идешь к этому утесу по парку и впервые начинаешь замечать острые шпили, возникает странное ощущение, что за деревьями ты уже видишь ясные, прямоугольные формы церкви и, когда церковь наконец возникает перед взором, она одновременно кажется и знакомой, и незнакомой. В ней есть благородство и утонченность барокко, которые сразу ставят ее в один ряд с сооружениями современной ей Европы. Но в то же время в ней есть что-то странное, неевропейское; трудно отделаться от впечатления, что перед нами предстает видоизмененная старая Россия с луковками церквей и пирамидальными колокольнями «византийской» Руси, Руси народных песен и сказок.
Хотя все ее детали, все особенности, даже купола являются исключительно западными, она русская по своему духу, эта веселая, нечестивая, навеянная католической архитектурой маленькая церковь. Православные пять маковок церквей сохранились здесь в виде купола со шпилем, по краям которого высятся четыре тонкие башни, состоящие из массивных колонн с антаблементом[34], поддерживающих тонкую луковку. Хотя эта церковь является одним из самых ранних культовых творений Растрелли, она, возможно, и самая из них удивительная, благодаря смешению стилей и традиций. Для того чтобы проникнуть в церковь через вход на ее западном конце, необходимо взойти по довольно пологой лестнице. Внутри преобладает все тот же синтез, выраженный белыми и золотыми красками. Даже в розовом тройном иконостасе, поднимающемся своими позолоченными, словно лучи, краями к раскрашенному резному куполу, католический элемент мирно уживается с православным.