Нагруженные кучей пакетов девушки к ночи прибыли в Анину квартиру. Оксана побоялась оставлять подругу в таком состоянии. И правильно, Аня сама не знала, что сделает в следующую секунду и чтобы забыться решили пить, точнее решила Оксана, а Аня лишь безразлично согласилась. После оглушительной эйфории настало какое- то глухое разочарование, сожаление и пустота! Ну что же почему бы и не потопить горе в вине, говорят, помогает ненадолго, да пусть хоть так, лишь бы не это состояние!
В самый разгар их попойки зазвонил ее телефон, Аня ответила не глядя, она и не подумала, что он может позвонить, а потому когда раздался его голос, просто отключилась — трусиха! А ведь даже сейчас надеется дура! Надеялась и боялась, боялась услышать прощай!
«Нет, не сейчас, не готова, не хочу…Пошло все к черту! Зачем что-то говорить, все и так ясно?! Пусть лучше исчезнет, как тогда! Или что решил уважение проявить ублюдок, да пошел ты, или вспомнил про денежки, сука, да, я их потратила, так что тоже проваливай?! Говорить не о чем! Ненавижу, как же я ненавижу и люблю тебя!» — это была пьяная истерика, безумная и болезненная, на грани между смехом и слезами. Телефон продолжал звонить, усиливая ее раздражение и отчаянье. Истерика прекратилась только под утро, когда девушки осушили две бутылки мартини и забылись мертвецки-пьяным сном под трель Аниного телефона.
Следующий день, а точнее вечер встретил их не милосердно, но аспирин и кефир привели их в чувство, если это так можно назвать. Но Аня даже была рада, физическая боль приглушала ту, что разрывала где- то в районе груди. На телефоне была куча пропущенных и столько же сообщений, но она удалила их, не читая, слез не было, был холод и пустота, хотелось забыться. Нужно что-то сделать, нужно очень, даже пусть будет больнее иначе она задохнется! Ревность, горечь и боль отравляли словно яд. Аня действовала, словно робот, боясь остановится хоть на минуту. Душ, макияж, прическа, черный кружевной корсет, трусики в тон и телесного цвета чулки, коротенькое черное платье от Версаче, еле прикрывающее резинку чулков, со вставками из сетки у груди и у пупка, кожаные ботфорты на высоком каблуке и довершила свой образ шикарной шубкой из соболя от Фенди. Когда Оксана увидела ее во всей красе, то разве что в обморок не упала.
— Ань я просто в ахере! Ты великолепна, да эта Мейсон просто тухлая вобла по сравнению с тобой детка! — восторгалась подруга, пытаясь ее поддержать. Аня усмехнулась и благодарно кивнула ей хотелось слышать это, но легче не становилось. Все же он вернулся к Мейсон. Закусив губу, она достала телефон и позвонила, Оксана же пошла собираться. Через полчаса проводив подругу, Аня на такси отправилась в клуб к однокурсникам- забываться, лечить втоптанную гордость, приводить себя в чувство.