— Что, правда штурмбаннфюрер? — спросил Торопов, нагнав Нойманна.
— Ага, майор, — кивнул тот. — Но в принципе, в ваших рассуждениях есть логика. К сожалению, я не могу ее полностью оценить. Недостаток информации, ничего не поделаешь. Так что — я не знаю, с кем вам предстоит встреча, но искренне советую сегодня избегать спиртных напитков. Мало ли как ваш собеседник относится к алкоголю…
Торопов вздрогнул и внимательно посмотрел в лицо Нойманна. Это не намек? Не к Гитлеру же, в самом деле, поведут свежеиспеченного офицера СД? Не к Гитлеру же? Фюрер не любил пьющих, сам не пил…
По спине потек ледяной холод. Вокруг жара, воздух над асфальтом колеблется и пульсирует, а руки Торопова замерзли. И судорогой свело мышцы живота.
Не к Гитлеру. Иначе…
А что иначе? Торопова готовили бы и предупреждали, о чем можно говорить, а о чем нет? Не факт. Совсем не факт. Нойманн и вправду ничего не знает или прикидывается? Вон, ухмылка в уголках губ. Понимает же Нойманн, о ком должен был подумать Торопов. Понимает и наслаждается сейчас испугом обер-штурмфюрера.
— Не берите в голову, — сказал Нойманн наконец. — Столик заказан, так что отдохнем, посидим, посмотрим на девушек в купальниках. Я даже спорить не буду — в вашем времени купальники куда приятнее на вид, но женское тело всегда остается женским телом. Ножки, грудки — все такое…
Нойманн указал на столик возле самого ограждения летней веранды ресторана.
— Отсюда открывается прекрасный вид. — Нойманн указал на пляж и озеро, расстилающееся прямо у подножия веранды.
— А после встречи я все равно напьюсь, — сказал Торопов, усаживаясь за столик.
— Имеете полное право, — сказал Нойманн и жестом подозвал официанта. — А пока — выберем нам с вами завтрак… ну, или обед, если посмотреть на время. Можно не спешить, до встречи еще восемь часов.
Еще целых восемь часов, подумал Торопов. Так и с ума можно сойти. А если и вправду — фюрер? Это же… Это такая ответственность… Такая…
В ушах гремела кровь, заглушая и музыку, и голоса отдыхающих берлинцев. Восемь часов… восемь часов… восемь часов…
Торопов не заметил, как официант принес заказ и наполнил бокалы соком. Только когда Нойманн окликнул Торопова и легонько постучал вилкой о край бокала, Торопов вздрогнул и очнулся.
— Не нужно нервничать, — сказал Нойманн. — Все будет правильно. Выпьем за это.
Правильно. Не хорошо все будет, а будет правильно. Торопов взял свой бокал, стукнул о подставленный бокал штурмбаннфюрера. Пусть будет правильно.
Сок был холодным — это все, что почувствовал Торопов. Вкуса он не ощутил совершенно. И салат в тарелке — тоже не имел вкуса. И что-то мясное — Торопов даже и не присматривался, что именно, — вкуса не имело. А все вокруг не имело смысла. Нужно было только прожить восемь часов, и тогда…