— Отчего же? Имеет. Черчилль и Рузвельт настроены очень серьезно…
— Но ни один из них не может… или не желает рисковать. Черчилль, может, и рискнул бы, но не он здесь основной игрок. Президенту нужны гарантии, которых ему никто дать не может. Так? Что может предложить Ямамото Рузвельту — слово самурая? Чем может Рузвельт гарантировать Ямамото, что не ударит по его флоту в момент атаки, не превратит Перл-Харбор в ловушку для японского флота? Тупик, господин Орлов. Самый настоящий тупик. Все хотят войны, и никто не хочет чрезмерно рисковать… Или у вас уже есть решение?
— Завтра будет, — спокойно пообещал Орлов.
— Вы в этом уверены?
Орлов не ответил.
— Что-то мне подсказывает, господин Орлов, что не только от вас зависит это, — невесело улыбнулся Сталин. — Вы ведете себя несколько скованно, даже почти не хамите… Вы не очень комфортно чувствуете себя в этой ситуации, что свидетельствует, что вы — не хозяин товара, вы только торговец. Приказчик. С широкими полномочиями, но без решающего голоса. Я не прав?
Орлов встал со стула, одернул гимнастерку.
— Не обижайтесь. — Сталин тоже встал, вышел из-за стола и протянул руку Орлову. — Что бы ни произошло, вы можете быть уверены в моей поддержке. Мне нужен мир на нашей дальневосточной границе. Мне нужна Америка в качестве полноценного союзника, иначе Англия тоже будет для нас потеряна. Я жду вас завтра.
Орлов пожал руку Сталину и вышел из кабинета.
23 июля 1939 года, Берлин
— А форма ему даже к лицу, — сказал Игрок. — И держится неплохо. Смотрите — почти не дергается, не паникует… Сидит, думает. Соображает.
— А никто и не говорил, что он дурак. — Орлов усмехнулся. — Подлец, трус, мерзавец и предатель… Но не дурак.
— Великолепный букет качеств. Очень эффективный, я бы сказал. Почему все считают, что только высокоморальные и благородные… ну, или подлецы, но обязательно с сильным характером и харизматичные, способны на великие свершения? Сколько великих и судьбоносных событий произошло благодаря милым человеческим недостаткам. Жадность, гордыня, сластолюбие — мои любимые грехи.
— Не паясничайте, не стоит корчить из себя дьявола, — сказал Орлов.
— Это мне говорит человек, который цитировал Мефистофеля в кабинете Черчилля? — осведомился Игрок. — Бросьте, всем нам свойственна поза. И вы не без греха, в вас тоже есть потенциал… Поэтому я вас и не стану отодвигать от места силы. Даже не собирался… пока.
— Премного благодарны…
— Не за что, господин Орлов. Как вы думаете, через сколько минут он начнет действовать?
— Или запаникует…
— Бросьте, не станет он рисковать своей драгоценной жизнью. Он ради нее пожертвовал своей семьей, ход истории готов исковеркать, стать причиной гибели миллионов и миллионов… А тут такая ерунда, как необходимость предпринимать меры… по спасению своей жизни. У него это всегда получалось неплохо… Не нужно так на него смотреть, Даниил Ефимович! Напугаете ведь.