— За санкцией на прослушку и наружное наблюдение.
— За са-анкцией? — вытянув губы трубочкой, сказал Гукин, перелистывая страницу. — Санкциями у нас, Катерина, ведаю не я. Санкциями, Катерина, ведает прокуратура.
— Я знаю, — терпеливо ответила Катя. — Но мне необходима ваша поддержка, иначе Гриня никогда мне санкции не даст.
— Во-он что-о. — Гукин перевернул очередную страницу. — И кого же это ты, Катерина, пасти собралась, что Гринев без моей поддержки тебе санкцию не даст?
— Владимира Андреевича Козельцева.
— Ах, Владимира Андре… — В этот момент Гукин понял, ЧЬЮ фамилию назвала Катя. И едва не выронил газету из рук. — Да ты что, Катерина, с ума, что ли, сошла? Ты про какого Козельцева говоришь? Про того самого?
— Про того самого, — подтвердила Катя. — У нас имеется оперативная информация, что Владимир Андреевич Козельцев способствовал незаконному освобождению Смольного. Более того, Козельцев до сих пор помогает Смольному.
— Нет, Катерина, — отрубил Гукин. — Извини, я начальник УВД, а не самоубийца. Такие неприятности наживать? Нет уж. И сам не стану, и тебе не разрешу. С какой такой радости?
— Но он же… — начала было Катя, однако Гукин остановил ее:
— Доказательства есть?
— Но ведь именно для этого я и прошу санкцию на прослушку и проверку личной корреспонденции.
— Ладно, а показания твоего источника информации официально оформлены?
— Нет, конечно.
— Ну вот, — сокрушенно покачал головой Гукин. — Информатора засвечивать ты не хочешь, а головы, свою и мою, подставлять — запросто. Так не пойдет, Катерина. Ты уж, будь добра, действуй согласно законодательству, а лучше вообще ко мне с этими идеями дурацкими не лезь. Тоже мне, придумала.
— Никита Степанович, но вы же понимаете…
— Катерина, я все понимаю, — Гукин наклонился вперед, понизив голос, выдохнул: — А ты-то сама понимаешь, что ничего этим своим расследованием не добьешься?
— Да почему?
— Да потому, что у Козельцева твоего связи — раз, деньги — два, информаторы — три. Ты со своей должности слетишь, даже дело не успев надписать. — Гукин откинул газету. — Да чтоб ты знала, в нашей «конторе» полным-полно людей, которые спят и видят, как бы перебраться в столицу. Тот же Гринев, к примеру. Или ты думаешь, что твои ребята такие уж неподкупные? Просто им пока цены настоящей никто не предлагал. — Гукин откинулся в кресле, закурил. — Тебя сдадут в две секунды вместе со всеми твоими идиллическими устремлениями. — Он раздавил наполовину недокуренную сигарету в пепельнице. — Вон хочешь мэра нашего слушать? Только скажи. Я санкцию в прокуратуре без звука выбью, а насчет Козельцева и не думай даже. Поняла?