— Я завтра сделаю, — пообещала она, — давайте вы тут, в отдельной палате, переночуете. Я послежу за вами.
— Спасибо, — слабо улыбнулся ей Паша разбитыми губами. — Вы мне просто таблеточек отсыпьте — чтобы спать. И все будет хорошо.
Спаситель Седова, Иван, поджидал в коридоре. По дороге к отелю он ни о чем не спрашивал своего партнера по игре, а только говорил с ним, не позволяя проваливаться в беспамятство.
— Кто ж тебя, брат, так отделал? — спросил он.
— Пока не понял, — ответил Седов. — Если бы ты не подъехал, небось бы меня и убили. Спасибо тебе, Иван.
Бильярдист рассеянно улыбнулся:
— Ну… пожалуйста. Нечисто играли те, кто на тебя напал. Терпеть не могу такого. Это не из-за девушки, что тебя вчера вечером увела? Мне бармен рассказал об этом.
Наморщив свой обгорелый нос, Седов с трудом припомнил, что речь шла о Кире.
— Нет, — усмехнулся он. — Кира тут ни при чем.
— А по-моему, если девушка ведет себя как гулящая, то ничего хорошего не получится. Женщина должна быть чистой.
— Мужчина тоже, — равнодушно ответил Паша.
— Ладно. — Иван тронул ладонью его плечо. — Бывай! Я пойду, дела еще.
Утром Паша проснулся под шум дождя.
Перевернулся на бок и невольно застонал — рана на голове проснулась вместе с ним. Рука и ребро ощущались намного слабее. Ребро так и вообще не ощущалось, если не тыкать в него пальцами.
Приняв вертикальное положение, Паша решил, что напавшие на него мерзавцы — слабаки. Двое одного молотили, да бейсбольными битами, а он живой и почти здоровый.
На тумбочке возле кровати лежали три оранжевые таблетки — это был запас на тот случай, если боль будет невыносимой. Принимать их прямо сейчас Паша не стал, так как знал, что вторая ночь может оказаться хуже первой. У него был весьма обширный опыт физической боли.
В дверь постучали.
Натянув штаны, хозяин номера поплелся к двери.
— Это я… — Голос за дверью явно принадлежал симпатичной блондинке тридцати пяти лет от роду, по имени Виктория. — Паш, ты живой?
— Да, — ответил он, открывая дверь.
— Пашенька, — запричитала подруга детства, — что они с тобой сделали!.. У тебя синяки под глазами, губы разбиты…
Паша покосился на свое отражение в зеркале стенного шкафа прихожей.
— Ну и рожа… — сказал он, действительно впечатленный. — Я сегодня, пожалуй, из номера выходить не буду.
— Я тебе завтрак сюда закажу, — заботилась о друге Ежевика.
Сейчас она очень напоминала себя маленькую, в те времена, когда Пашка с пацанами играл в войнушку, а Вика была у них санитаркой. Седов грустно улыбнулся и пошел заправлять постель.
Спустя час и одну копченую курицу Пашка достал из холодильника бутылку пива. Плевать он хотел на запреты и недовольный вид санитарки Виктории. Дождь за окном как-то странно его нервировал.