— Ха! — гаркнул Коль, бросаясь вперед, прежде чем кто-либо успел спохватиться. Раздался звук, схожий с жужжанием пчел, потом короткий крик, и Коль выпал обратно, пронзенный пятью стрелами. Шестая просвистела над головой Финна, который одной рукой оттаскивал от двери корчащегося Коля. Когда ему это удалось, и мы подоспели на подмогу, Коль уже перестал кричать. Глаза его заволокло дымкой смерти, а ноги продолжали вяло подергиваться.
Я зажмурился и присел рядом. Мне вспомнилось, как Коль при осаде Саркела укрывался за щитом от стрел со стен, будто от дождя под навесом. А в степи он был у меня за спиной, готовый ринуться в бой, если не получится убедить печенегов принять серебро и пропустить нас без помех.
Умер. Еще один. Я так хотел покинуть Братство, что однажды взмолился Тору и Локи — явить свое благоволение и освободить меня от клятвы Одину, а потом переметнулся к Белому Христу, чтобы вновь избавиться от Одиновых уз. Но богам неведомо милосердие, и надо быть осторожнее в просьбах, к ним обращаемых; вот ответ на мои мольбы — моих побратимов убивают, одного за другим. Я почти наяву услышал хохот связанного Локи.
Смерть Коля подсказала нам, что делать дальше, а Финн предложил, как действовать. Втроем с Квасиром и Элдгримом мы составили стену щитов, больше все равно было не пройти в проем, и мы очертя голову ринулись внутрь.
Стрелы полетели откуда-то из мрака, стрелки оставались для нас незримыми, и мы просто встали, выставив щиты перед собой. Первый залп вонзился в дерево, мы сдвинулись потеснее, закряхтели, взмокли от холодного пота; Финн, Арнор и прочие побратимы укрывались позади, без щитов, зато с топорами и копьями.
Следующий залп пришелся ниже, враги целились нам в ноги, но мы наконец-то их разглядели — семь человек за поставленным на бок столом. Квасир вскрикнул, когда стрела ужалила его в лодыжку, но остальные стрелы не причинили никому урона.
Мы выжидали. Воздух с хрипом вырывался из груди. Я ничего не видел за щитом, и тут Финн воздел копье, огляделся и завопил: «Давай!»
Топоры и копья засверкали в сумраке в тот самый миг, когда лучники ухитрились дать третий залп. Мы втроем, как стояли, с ревом кинулись вперед.
Копье Финна поразило одного из арабов в грудь и отшвырнуло к стене. Топор прорубил плечо второму, другой топор разбил череп следующему, причем не лезвием, а древком.
Тут уже подоспели мы, и вожак арабов, сыпля проклятиями, бросился на меня.
Мы сцепились по-над перевернутым столом. Мой соперник явно был опытным мечником и знал всякие хитрости. Он сделал выпад, кривой клинок змеей метнулся в мою сторону, и мой топор рядом с ним показался неуклюжим. Я принял удар на щит, другой отразил топором, зашатался, зарычал, но ничто не помогало; а вокруг люди хрипели, задыхались, хэкали, кричали и умирали.