Она открыла рот, чтобы сказать Сент‑Мору об этом или хотя бы извиниться за свое поведение, но вместо этого не смогла вымолвить ни слова. Язык словно прилип к гортани, такой же бесполезный, как ее упрямство и гордыня.
Сент‑Мор громко вздохнул:
— Прежде чем вы примете какое‑то решение, пойдемте со мной, я вам кое‑что покажу.
Саймон решил показать Нелл картинную галерею. Возможно, он плохо объяснил ей все преимущества превращения в леди Корнелию. В галерее она все увидит своими глазами.
Когда они вошли туда, Нелл остановилась, пораженная, как и предполагал Саймон, сводчатым потолком и большими витражами напротив длинной стены, увешанной картинами.
— О Боже! — тихо проговорила она, оглядываясь по сторонам. Ее руки, словно маленькие испуганные существа, спрятались в складках платья.
Саймон же смотрел только на нее. Внезапно он отчетливо вспомнил, как она выглядела в то первое утро, когда оказалась в библиотеке. Тогда она была изможденной, грязной и с восхищением разглядывала потолочные фонари. На ее лице сиял такой восторг, что все не слишком красивые подробности ее наружности и одежды просто перестали существовать.
Вот и теперь ее лицо лучилось восторгом. В сочетании с ее скромным нежно‑розовым платьем блеск ее больших синих глаз воспринимался окружающими как проявление невинности — или бессодержательности. Так казалось Саймону. У Нелл он заметил пустой взгляд Китти.
Впрочем, на этом сходство с Китти заканчивалось. Тугой пучок кофейно‑каштановых волос никогда не мог бы принадлежать Китти, поскольку свидетельствовал о полном отсутствии тщеславия. Это была прическа девушки, опускавшей голову при входе в храм. Только тот, кто знал Нелл хоть немного, мог догадаться, что ее маленькие розовые губки, приоткрытые от восторга, скрывали острый язычок, способный произносить и оскорбления.
Саймон это хорошо знал.
Его маскировка Нелл не могла ввести в заблуждение. И от этого собственное раздражение показалось ему смешным.
— Это настоящий дворец! — тихо сказала она.
Когда их взгляды встретились, Саймон на мгновение перестал дышать. Не только гортанный говор отличал Нелл от сестры. Несмотря на недавнюю ссору, Нелл даже не пыталась скрыть своего восхищения картинной галереей. В мире Китти — в его мире — люди стремились казаться невозмутимыми.
Почему? Этот вопрос впервые всерьез заинтересовал его. Такое очевидное наслаждение заставляло его желать повторения. Ему хотелось еще раз доставить ей подобное удовольствие. Ему самому хотелось быть круглые сутки центром ее внимания и восхищения.