Позже, утром, Рут сказала:
– Лаура, он боится тебя.
– Будь я проклята, если это не так, – сказала Тельма. – Может быть, это ты так разукрасила его, Шан? Может, ты скрываешь от нас, что ты мастер каратэ?
– Это странно, не правда ли? С какой стати ему бояться меня?
Но она знала. Ее ангел-спаситель. Хотя она думала, что ей самой придется иметь дело с Шинером, ее спаситель явился снова и предупредил Шинера не приближаться к ней.
Она не была уверена, хотела ли она рассказывать Акерсонам о своем таинственном защитнике. Они были ее лучшими подругами. Она доверяла им. Однако интуитивно она чувствовала, что секрет ее ангела-спасителя должен остаться секретом. Она сама ничего не знала о нем и не должна была посвящать в это посторонних людей.
В течение следующих двух недель ссадины Угря зажили, повязка с уха исчезла, обнажив ярко-красные швы в тех местах, где эта часть его тела была практически оторвана. Он продолжал держаться на расстоянии от Лауры. Когда он обслуживал ее в столовой, то больше не ложил [1] ей самые большие булочки и по-прежнему избегал смотреть ей в глаза.
Однако она случайно увидела, как он смотрел на нее из другого конца комнаты. Он быстро отвернулся, но она заметила в его глазах что-то худшее прежней страсти. Это было выражение ненависти. Очевидно, он ненавидел ее за то, что был избит.
В пятницу 27 октября она узнала от миссис Боумайн, что ее должны перевести в другой попечительский дом на следующий день. Ее хотели взять в свой дом мистер и миссис Доквейлер из Ньюпорт-Бич.
– Я уверена, что там тебе понравится, – сказала миссис Боумайн, стоя у своего стола в блестящем, желтом, цветастом платье, которое делало ее похожей на залитый солнечным светом диван. – То, что ты вытворяла у Тигель, лучше не повторять у Доквейлеров.
В эту ночь Лаура и близняшки пытались набраться мужества и обсуждали предстоящую разлуку в том же духе, что и перед отъездом Лауры в семью Тигель. Но теперь они ближе подружились, чем месяц назад, так близко, что Рут и Тельма разговаривали с Лаурой как с собственной сестрой. Тельма даже однажды сказала:
– Очаровательные сестры Акерсон – Рут, Лаура и я.
И Лаура вновь почувствовала себя любимой и живой впервые за три месяца со смерти отца.
– Я люблю вас, девчонки, – сказала Лаура.
Рут сказала:
– О, Лаура! – и разрыдалась. Тельма нахмурилась.
– Ты скоро вернешься. Эти Доквейлеры окажутся ужасными людьми. Они будут заставлять тебя спать в гараже.
– Я надеюсь, – сказала Лаура.
– Они будут бить тебя кнутом…
– Это было бы здорово.
На этот раз молния, которая ворвалась в ее жизнь, оказалась доброй молнией или в конце концов так показалось сначала.