— Да, сэр, несомненно. А позаботиться много есть о чем. У мисс Элинор хлопот невпроворот.
— Не беспокойтесь об Элинор, — успокоил его Коул. — Я дождусь ее и провожу домой.
— Хорошо, — кивнул Чарли. — А то мне нужно тут кое-чем заняться.
После того как Чарли удалился, Коул вышел на галерею.
Спустя какое-то время он услышал, как в доме распахнулись двери, и узнал голос Элинор, которая, очевидно, провожала агента похоронного бюро к выходу.
— Да, кажется, мы все с вами обговорили. — Ее нежный голос, как всегда, звучал ровно и вежливо.
— Не сомневайтесь, все пройдет безупречно, — заверил ее торжественный мужской баритон.
Элинор вышла из дверей и, не замечая Коула, проводила агента до ступенек лестницы. Маленький, респектабельно одетый человечек почтительно пожал ее протянутую руку.
— Мисс Прескотт, позвольте еще раз выразить вам мои глубочайшие соболезнования. Ваш дедушка был чрезвычайно значительной общественной фигурой. Его уход станет весьма ощутимой утратой.
— Спасибо, мистер Лебоу, — проговорила девушка после некоторой заминки. — Я уверена, дедушка оценил бы ваши добрые слова.
— У вашего деда «добрые слова» мистера Лебоу вызвали бы смех — проговорил Коул.
Услышав его голос, Элинор вздрогнула, быстро повернулась и устремила на него ничего не выражающий взгляд.
Коул улыбнулся.
— Я ждал вас, чтобы отвести домой.
Они шли молча, только прошлогодние листья шелестели под ногами да жужжали в кустах пчелы.
— Самое грустное в дедушкиной смерти, — угнетенно выговорила наконец Элинор, — что очень мало людей в действительности вспомнят о нем и станут горевать.
— Чарли будет, — напомнил Коул, прекрасно поняв, что она имела в виду. Дэниел Прескотт не сумел внушить к себе любовь, но старый Чарли всю свою жизнь заботился о нем, что не проходит бесследно, даже если предмет забот не слишком располагает к привязанности.
— Да, — согласилась Элинор, срывая на ходу листок с ветки кустарника. — Но кроме меня и Чарли — кто еще? Знаете, за два года, что я здесь живу, дедушка по-настоящему поговорил со мной один-единственный раз, — произнесла она.
— В тот день, когда меня пригласили в Оукли? — догадался Коул, испытывая одновременно грусть и негодование, оттого что Дэниел отвергал любовь Элинор.
— Да, тогда он, кажется, впервые увидел во мне человека, — с несчастным видом покачала она головой. — Знаете, Коул, я уже предвижу, что долго буду оплакивать его смерть. Меня всякий раз будет трогать печаль главным образом по тому, что могло бы сбыться, но не сбылось.
— Вполне естественно, — пожал плечами Коул. — Вы стремились стать ему близким человеком, но он не позволил.