— Где наша доля для нас, казаков, не цуралась! — и Олег, поднапрягшись, толкнул ворота, шагнул, держа в одной руке факел, а в другой меч. Сначала свет факела выхватил из темноты саркофаги, и только потом — огромного воина в золотых латах, а поверх панциря безрукавка из шкуры неизвестного зверя, голые руки свисали до колен, его лицо было похоже на помесь обезьяны и крокодила и…
Кровь. Живая, свежая или казалась свежей. Она была всюду: на мраморных стенах, на золотом панцире воина, даже на изумрудных бляшках, разбросанных вокруг, на страшном, обтянутом пергаментной кожей мёртвом лице. Теперь, при свете факелов, оно уже не казалось серо-жёлтым, стало оживать. Кожа набухала красно-синим, иссохшие губы потихоньку превращались в пунцовые, наливаясь кровью, а из-под полупрозрачных век и из ушей медленно потекли маленькие кровавые капельки. И тут веки дрогнули. Мёртвые глаза взглянули прямо на Гаральда, и он невольно отшатнулся.
— Как его? Куда?
Вопрос был не слишком понятен, но Олег сообразил и заорал страшным голосом:
— Бей сначала — в сердце. Затем — руби голову…
Игорь с рёвом воткнул меч в сердце мертвяка, упырь дёрнулся и замер.
Внезапно послышалось рычание — негромкое, полное бессильной ненависти. Мёртвое тело дёрнулось, руки с жёлтыми когтями стали подниматься…
— Назад! — крикнул, соображая, что они рано успокоились.
Игорь попытался отойти, но не успел. Упырь с неожиданным проворством рванулся вперёд, небрежным движением выбил меч из руки Игоря, ещё один миг, и вторая огромная лапа с кривыми жёлтыми когтями сомкнулась на его горле. Олег рубанул мечами по рукам, кисти разлетелись в разные стороны, отбил удар огромной ноги и ударил по шее. Голова упыря отлетела метров на пять, злобно зашипела, из пасти вывалился чёрный язык, провёл по мертвеющим губам, кожа опять стала жёлто-пергаментной, тело всколыхнулось в последний раз и замерло. Они пошли дальше и не заметили, как кисти медленно подползли к туловищу и… срослись с руками, безголовое тело встало и, покачиваясь, пошло к голове, наклонилось и, как воин одевает шлем, нахлобучило голову.
Олег не спеша пошёл вперёд, его воины молча последовали за ним, поёживаясь от подземного холода. Тут всегда было зябко. Звук шагов по камню отдавался над головой; они шли мимо то ли гробниц фараонов, то ли их родственников, то ли их слуг, казалось, что их мёртвые глаза следят за пришельцами. Длинными рядами на камнях в ногах саркофагов сидели копии мёртвых хозяев, как бы охраняя гробницы, их слепые глаза разглядывали вечную тьму, а огромные каменные сфинксы лежали, свернувшись, возле каменных ног статуй. Казалось, что тени заставляют шевелиться каменных сфинксов, пропуская мимо себя живых воинов. Игорю даже почудилось, что головы этих разумных львов потихоньку, со скрипом поворачиваются и следят за ними.