Олег невесело ухмыльнулся:
— Мы летим на запад, сейчас увидите Византию.
В свете угасающего дня открывалась Византия, ещё розовая, и появлялись её изумительные, пёстрые, шумные, широкие улицы, оканчивающиеся небольшими площадями и пересекаемые церквами и монастырями с круглыми куполами. Вправо — портики Августеона, окаймляющие Миллиарий с четырьмя арками. Они увенчаны статуями, и среди них несущийся на Восток — Святослав на коне, с золотым султаном на шлеме и шаром мира в руке. На севере серебрились крыши и сияли золотом купола, возвышаясь в серо-зеленоватом небе, на котором прорисовывалась отдалённая листва деревьев, а ещё дальше — взлетал, возвышаясь, элладийский крест Святой Софии Премудрой, смелый, Сияющий, изумительный, он — превыше всего. Под истуканом Беллерофона (который стоял на Таврской площади в Цареграде) Игорь прочитал: «Русы должны овладеть столицею Империи Восточной». Олег пророкотал:
— Ну и как, понравилось? Мы уже овладели Царьградом, конная статуя Святослава уже стоит, стоит в будущем! Или вам ещё показать Индию и Китай? Там тоже будущие подданные Великой Империи, хотя они об этом пока ничего не знают.
Все, кто верил в Одина, Аллаха или Перуна, дружно замотали головами. Нет, не надо, и так слишком много впечатлений! Олег медленно начал закрывать Око.
Перед глазами у Игоря напоследок замелькали острова Англии, Исландии, Париж, и везде войска Императора… Седые вершины далёких гор, покрытые вечными снегами, монахи в оранжевых одеждах, рыже-зелёные степи с десятками тысяч шатров, с табунами лошадей и овец, кривоногие люди в высоких колпаках. И он в окружении гвардейцев Императора стоит рядом с вечно ухмыляющимся Олегом.
— Это наша будущая Империя!
В ответ — тишина, будущее всех заворожило. Олег закрыл Око.
— Почему ты не хочешь стать Императором? — пробормотал Асмунд.
— Вот-вот должен родиться Святослав, он и будет Императором.
Пьянящую тишину над головой разорвало хлопанье крыльев, ворвался сокол, да не просто сокол, а исполинский сокол спустился с неба и сел прямо на его вытянутую руку. Он сидел твёрдо, словно хорошо выдрессированная ловчая птица, когти его больно впились в запястье Олега, крылья дрожали, круглые золотистые глаза были подернуты дымкой, а на его истерзанной от ветра груди — письмо от Ольги. Олег погладил птицу, снял кожаный кошель, сокола передал Мухаммеду.
— Вылечи и отправь назад!
Медленно вскрыл письмо, вслух прочитал:
— Святослав родился, дружина готова, когда выступать?
Олег закрыл глаза, хмыкнул от досады, не вовремя отключил Око, но уже хорошо, что может без перстня Сварога и вызвал всевидящее. Приказал: