Все замерли, только Олег вскочил:
— Челом тебе бью, Госпожа!
И лбом треснулся об ковер, который замещал разгильдяям стол.
— Моя смертельная любовь! Предскажи нам, когда ты заберёшь нас в свои чертоги?
В ответ — ослепительная улыбка:
— Ты единственный и непредсказуемый, даже я не знаю, когда я тебя заберу. Ну, а этих всех уведут в мой мир мои слуги. Ты, Асмунд, погибнешь в бою. Тебя, Игорь, отравит твой брат. Тебя, Надир, зарежет наложница. Ну, а тебе, Илья-Перун… — она ядовито ухмыльнулась. — Я же знаю, Перун-Илья, ты предатель, предал славянскую веру, скоро предашь своего Христа и будешь ждать, когда Солнце взорвётся, с ним ты и погибнешь. Ты, Вишну-Раджа, проживёшь дольше всех, ты создал Будду, а это воплощение любви и терпения. Люди устремятся к другим звёздам. Пока в своём сердце они будут нести любовь и слова твоего воплощения, будешь жить и ты, жить на других планетах. Ты, Яхве-Саваоф, будешь жить, пока не иссякнет вера еврейского народа в тебя и вера мусульман в пророка. Я или мои сестры — копии вас всех заберут. Ну а ты, Олег, будешь жить столько, сколько сам захочешь, тогда и помрёшь.
Госпожа, как всегда, растворилась, остался только иней на устах Асмунда.
Викинг рассмеялся:
— Хильда и её брат Хорскунг мне предсказывали, что я погибну с мечом в руке в неведомой стране, что за морями, и что у меня будут дети, много детей, чёрных, узкоглазых, жёлтых, и все будут помнить обо мне, а это для меня самое главное. И все они будут служить тебе и Императору.
Вещий только оскалил свои зубы и прошептал:
— Ну, и как моя подруга Мора — Смерть?
В ответ — мрачная, выжигающую душу тишина.
— Асмунд — великий воин, его мечта — погибнуть с мечом в руке. Ну, а ты, Игорь?
А Игоря била крупная дрожь, его руки тряслись, он хватал свой меч и шептал:
— Чуден Днепр при свежей погоде, а может не Днепр, а Россь, а может Дон… Слава великим богам, а не этому… — покосился на волхва. — Все мы выживаем, местами, у меня брата даже нет.
Когда солнце разбудило птиц, а поющие разбудили пальмы и ласковые волны моря, никто, кроме богов и Олега, о ночном разговоре с Морой ничего не помнил.
Олег молчаливо думал свою предрассветную думу…
* * *
— Подъём! Реви своим боевым рогачём! — Олег нежно стукнул по заднице скальда.
Рёв рога взметнул всех, Скальд совсем чуть-чуть перестарался, даже кобры прос-с-с-снулись и удрали подальше. Первыми по привычке выскочили и построили непобедимое каре воины его дружины, примчались генералы мусульман, даже капитаны кораблей мгновенно рухнули в свои быстроходные лодки и помчались на зов Наместника, ибо его слово — Закон, а нарушителю Закона — смерть. Зеленоглазый небрежно, но с мыслями о будущем, водрузил на свою голову корону Пшент. Она засияла, покоряя всех великолепием, мощью и властью.