Клиона грациозно присела в реверансе перед Чарльзом, хозяином бала, но взять ее за руку для первого танца вышел Джон. Среди гостей пронесся шепот, что объявление о помолвке лишь вопрос времени.
Чарльз перетерпел первый танец с дочерью местного мэра. Как только музыка стихла, он отправился на поиски Клионы.
— Мне все равно, чье имя записано в вашей бальной книжке, — сказал он. — Следующий танец вы танцуете со мной. В конце концов, я тут хозяин.
— Конечно, — тут же ответила Клиона. — Я оставила следующий танец за вами как раз по этой причине.
— Неужели? — сказал он более резким тоном, чем ему хотелось. — А что, если бы я вас не пригласил?
Она улыбнулась.
— Вы и не пригласили. Вы потребовали.
— Вы потанцуете со мной, Клиона?
— С радостью.
Легкой волной она перетекла в его объятия. Нежный аромат поднимался от ее теплого тела, затуманивая чувства графа и кружа ему голову. Прелестное лицо девушки было обращено к нему, на губах играла легкая улыбка. Чарльз старался не смотреть на эти губы, борясь с желанием их поцеловать.
— О чем вы думаете? — спросила она.
Слова сорвались с уст против воли графа:
— Я думаю, что сейчас мы танцуем в последний раз.
— Почему?
— Потому что я ни за что не стану танцевать с вами, когда вы станете миссис Джон Бекстер.
— А что, если я никогда ею не стану?
— Прекратите, — с яростью сказал он. — В какую бы игру вы ни играли, прекратите.
— Я не играю, Чарльз. Для меня все чрезвычайно серьезно.
— Серьезно? — язвительно переспросил граф. — И вы думаете, что я стану серьезно воспринимать женщину, которая… которая…
Он не мог думать. Слова блуждали в голове, все смешалось в хаос. Он слышал только свои чувства, а они говорили, чтобы он закружил Клиону в танце прочь из зала, через французские двери на широкую террасу, чтобы уносил ее дальше и дальше, пока дом не останется далеко-далеко позади.
Там, в полутьме, он сможет отбросить всю свою выдержку и прижать к себе возлюбленную для поцелуя, по которому томится все ночи и дни.
Чарльз поцеловал Клиону, позабыв о джентльменской сдержанности, неистово, властно, как будто они были в этот момент единственными в мире мужчиной и женщиной.
И в этот миг Клиона узнала, какое она поистине испорченное существо, ибо почувствовала, как томилась по поцелую Чарльза. Но теперь, получив его, обнаружила, что восторгу быстро пришло на смену негодование.
Этот человек вознес ее к вершинам радости, но потом оттолкнул и этим оскорбил ее. Он командовал ею, навязывал свои решения, а теперь почувствовал себя вправе поцеловать ее силой. Кем он себя возомнил?!