— Вы безупречны сами по себе.
Он только сейчас смог оторвать от нее взгляд.
— Боюсь, у меня порвалась последняя пара чулок, — сказала она, в отчаянии глядя на свои голые ноги. — В последнее время их стало так сложно достать. Это все равно что мечтать об Эйфелевой башне… Итак, где бы вы хотели меня видеть?
Она пробежала взглядом по аккуратной, хоть и убогой комнатке с обветшалой мебелью и отполированными до блеска деревянными поверхностями.
«В постели обнаженной», — ворвалась в сознание предательская мысль. Но вслух он сказал:
— Почему бы не попробовать на диване? Вам там будет удобно, да и освещение хорошее. — Он подождал, пока она устроится поудобнее на потертых плюшевых подушках, поджав ноги под себя так, что только кончики пальцев выглядывали из-под подола. — Хорошо, вот так. Замрите и не двигайтесь.
Уильям достал блокнот и уголь и принялся делать зарисовки. Но когда ему не удалось сделать это и в третий раз, он нахмурился и отложил блокнот в сторону.
— Вы напряжены. Если вам неудобно, смените позу.
— Дело не в этом. Я просто раздумывала, что вы сделаете с портретом, когда он будет готов. Я имею в виду, будете ли вы его где-то выставлять…
— Над этим я еще не думал, — ответил он честно. — Может статься, что я захочу оставить его себе.
Она широко открыла глаза от испуга.
— А разве ваша жена… У нее же могут возникнуть вопросы…
— Могут, — согласился он. — Если я покажу ей портрет, чего делать не собираюсь.
В комнате наступила тишина, исполненная тайного смысла, который он вложил в свои слова. Уильям видел, как лицо Элеанор стало встревоженным, и на один пугающий миг ему показалось, что она готова от всего отказаться.
Но тишина так и не была нарушена, опасный миг миновал.
— Что вы ищете в своей модели? — спросила она через некоторое время.
Он задумался, рассеянно почесывая подбородок.
— Не уверен, что смогу объяснить это. Каждый раз все по-другому. Как, например… Вы видели портрет мистера Хэмфри, что висит у него в магазине? — Старый морщинистый Хэмфри, возрастом по меньшей мере девяноста лет, был владельцем магазина канцелярских товаров в центре города, где Уильям покупал большинство принадлежностей. — Мне захотелось написать его, когда я увидел его руки. Такие скрюченные и шишковатые, но по-своему прекрасные — как выглядывающие из-под земли корни деревьев.
— А что вы увидели во мне? — спросила она.
Ее зеленые глаза смотрели на него в упор, между ними происходило безмолвное общение. Уильям почувствовал, как волоски на руках и шее становятся дыбом.
— Я вижу женщину в ожидании.
Она изогнула бровь.