— Заметил бы, если б не проводил все время с этим неудачником Рудницки, — сказал Райан совсем не злобно.
Джереми чувствовал, что в словах брата есть доля правды, но это лишь заставило его заступиться за Руда.
— Ты не знаешь его так хорошо, как знаю я.
— А мне этого и не нужно, — ответил Райан, тоном давая понять, что репутация Руда говорит сама за себя.
— Ну а сам-то чего? Что-то я не заметил, чтобы ты рвался со мной погулять.
— Если б ты думал головой, а не задницей, то сам бы понял, почему так получается. — И Джереми заметил проблеск злобы в глазах кузена. — Это ты всегда придумываешь отговорки, когда я тебя куда-нибудь зову.
Собрав остатки гордости и обернувшись ею, как изорванным плащом, Джереми заявил:
— Спасибо, но я не нуждаюсь в твоем сострадании.
Он был уверен, что Райан звал его с собой только из чувства семейного долга.
Райан изо всех сил ударил ладонью по открытой дверце шкафа, захлопывая ее с оглушительным грохотом, который эхом отразился от бетонного пола и стен раздевалки, заставив Джереми вздрогнуть.
— Боже мой, до чего дошло! Тебе никогда не приходило в голову, что мне просто нравится «зависать» с тобой? Или ты так увлеченно жалеешь себя, что даже не заметил, каким самовлюбленным придурком стал? — Джереми открыл было рот, чтобы возразить, но Райан только начал входить в раж. — Тебя хотя бы волнует, что происходит со мной? Что моя мать превратилась в буйнопомешанную? Господи, она всерьез собирается приковать себя к дереву! Она ведет себя так, будто это наш дом собираются сносить! Тебя бы сильно напрягло заскочить к нам и просто поболтать с ней? Посмотреть, можешь ли ты чем-то помочь? Она всегда хорошо к тебе относилась, парень. Мы все к тебе хорошо относились.
Джереми поднялся.
— Спасибо за лекцию. Мне теперь уже не так паршиво оттого, что я пропустил урок мистера Джи.
— Ты меня вообще слушаешь? Ты услышал хоть что-нибудь из того, что я говорил?
Райан был заметно удручен, его глаза сверкали, а рот вместо привычной улыбки был растянут в узкую полоску. Джереми почувствовал легкий вкус победы. Ему все-таки удалось вывести брата из себя. А это было кое-что!
Он уже собирался уходить, как взгляд его упал на обнаженный торс Райана. Со всем превосходством, на которое только был способен, голосом, очень похожим на голос Руда, он сказал:
— Эй, чувак, оденься, а то простудишься.
И только когда бушевавшая в нем злость поутихла, Джереми смог признать, что в словах Райана присутствовало зерно истины. А по сути, гораздо больше, чем зерно. Когда в последний раз он ужинал у них или просто заскакивал, чтобы поздороваться? Тетя Дениз постоянно его приглашала, а он только придумывал оправдания. В последнее время ему стало казаться, что они с мамой словно сговорились, заставляя его делать то, что он делать не хотел, испытывать те чувства, которые он не так давно в себе похоронил. А впрочем, он и сам изрядно этому поспособствовал, устроившись работать у матери.