Может быть, культура демонов — это такой же экологический «регрессивный» вариант высокоразвитой цивилизации, отказавшейся по каким-то причинам от вредных технологий? Граф Доборот наверняка прекрасно знает историю своего народа, но обращаться к нему с расспросами я не решусь.
А вот он считал себя вправе полюбопытствовать у заинтересовавшей его демонессы по поводу ее родословной. И он прав — хороший вождь должен знать, кто же на самом деле его люди. Или демоны — не важно.
Поэтому я не удивился, когда он окликнул меня:
— Милейшая Адель, не уделите ли мне несколько минут?
— Конечно, ваша светлость, я слушаю вас!
— Нет, деточка, это я послушаю тебя!
Граф мелко, по-стариковски расхохотался и вдруг спросил:
— Скажи, а в твоей родне не было перевертышей?
Мне не пришлось изображать удивление: я замер с отвисшей челюстью и выпученными глазами.
Видимо, выражение моего лица порадовало его светлость, и он повторил:
— Так как?
— Понятия не имею.
Я пожал плечами и сделал вид, что старательно думаю:
— Я знаю далеко не всех родственников, особенно по отцовской линии. Хотя вряд ли. Откуда в наших краях перевертыши? Ни разу ни одного не видела. Они где-то далеко на севере живут.
— Не всех знаешь? — удивился граф. — Но говорят, что фермерские семьи на границе чтут предков и предпочитают держаться кланами.
— Так оно и есть. Моя мама была из такой старой фермерской семьи. А вот бабушка с дедушкой были, как у нас говорят, «приблудами». Вроде бы дед служил в одном из гарнизонов, и ему так понравились наши края, что он, выйдя в отставку, купил участок. Правда, он занимался не столько землей, сколько охотой и выделкой мехов. Поэтому его до самой смерти так за своего в деревне и не признали. И мама моя…
Я украдкой вздохнул, словно собирался рассказать о чем-то настолько интимном, что только внимание такого демона, как граф Доборот, могло развязать мне язык:
— Мамины родители были против ее брака с моим отцом. Они говорили, что добра от него не будет. Может, если бы мама прожила подольше, она бы помирилась со своей семьей. Но она умерла, и это было еще одной причиной ненависти ее родственников к моему отцу и заодно — ко мне.
— Бедная деточка, сколько тебе пришлось перенести! — проворковал демон. — Так ты не знаешь, откуда твой дед?
— Нет, — снова пожал я плечами. — Я помню деда, он умер, когда мне было уже лет десять. Он много рассказывал о том, как воевал, как сопровождал какое-то посольство к эльфам, но о детстве почти не говорил. Я не помню, чтобы он упоминал, где родился, кем был его отец. А бабушку я вообще не помню — она умерла в тот же год, что и мама, была какая-то зараза…