Не сбавляя темпа, вбегаю в холл, проношусь мимо людей, сгрудившихся у стенных пленок, и спешу к залу художественной литературы. Толкаю дверь так сильно, что она отскакивает от стены, и останавливаюсь только у нужного мне стеллажа.
Стащив тяжелую книгу с полки, стараюсь отдышаться. На обложке вытиснена картинка — девочка, дерево и улыбающийся кот. Переплет потрескался от старости, картинка поблекла. С колотящимся сердцем несу книгу на стол в середине комнаты и, рухнув в кресло, с размаху опускаю ее на металлическую столешницу. При глухом шлепке обложки о металл мне прямо видится укоризненный взгляд Старшего. Он трясется над книгами, будто они сокровище — тут так и есть, наверное. Но вот у моего папы все книги были с загнутыми уголками и разваливались от частого чтения — и мне так нравится больше.
Открываю книгу и читаю на титульном листе:
Приключения Алисы в Стране чудес
Льюис Кэрролл
Коллекционное издание
Аннотации и критика © 2022
Я уже видела эту книгу. Не именно эту, но такую же. Она входила в обязательный список на курсах углубленного изучения литературы у меня в школе в Колорадо. Я собиралась туда ходить в следующем году.
Мы улетели, и я не успела закончить одиннадцатый класс.
В школе эти книги были совсем новыми. А теперь эта разваливается от старости, хоть и хранится в помещении со специальными условиями.
Захлопываю книгу, от нее поднимается маленькое облачко пыли. И от затхлого запаха старой бумаги и высохших чернил что-то внутри меня, то, что я так старалась удержать, ломается.
Роняю голову, прижимаясь лицом к лукавой улыбке Чеширского кота, и рыдания душат меня. Вспоминаю, как задыхалась раньше, с трубками в горле, как растаяла, поднялась из ледяной каши, и еще раз, когда Лютор сдавил мне шею рукой. А потом вспоминаю девушку из кроличьего питомника, которая тоже задохнулась. И, вспомнив, никак не могу вдохнуть — точно так же, как она не могла.
Она умерла в страхе и одиночестве. Я не мертва, но мне тоже одиноко и страшно.
Вот ты где, — говорю я, открыв дверь. Эми сидит посреди галереи на втором этаже Регистратеки, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Рядом открытая, но заброшенная лежит потрепанная толстая книжка. В зале изобразительного искусства царит бардак: с одной стороны навалены скульптуры и картины прошлого поколения художников, а с другой — стену подпирает куча холстов, в основном принадлежащих кисти Харли, но также и некоторых других художников. Искусство на «Годспиде» не особенно уважают, и хоть Орион попытался придать залу вид настоящей галереи, даже его самого больше занимали книги, чем картины.