Всю оставшуюся ночь он провалялся в постели без сна. То болезненное дремотное состояние, в которое он время от времени проваливался, сном назвать было нельзя. Время от времени он открывал глаза и вглядывался в задернутые шторами окна: он все ожидал увидеть просачивающийся к нему в комнату туман, но ничего не было.
Утром он очнулся с первыми лучами солнца, еле сполз с кровати, доплелся до окна. Просыпающийся город больше не казался опасным.
После всего того, что он пережил за ночь, Даил не мог найти в себе силы идти на завод. Несколько минут он колебался, но все же вернулся в постель, натянул на голову одеяло и провалился в глубокий спасительный сон.
* * *
Даил проснулся от дикой головной боли, словно Молотобойка поселилась у него в голове и пытается продолбиться наружу. Он с трудом разлепил глаза и сполз с постели. Несколько минут ушло на то, чтобы прийти в себя и понять, где он находится. Давно с ним такого не было. Будто вчера весь день просидел в кабаке и нализался по самые брови. Обхватив голову руками, он попытался унять головную боль, но она не проходила. И стук остался. Даил понял, что стук у него не в голове, а где-то снаружи. Он обернулся на источник звука. Стучали в дверь: нагло, настойчиво, бесцеремонно.
Даил оделся и пошел открывать. Стоило ему повернуть ключ в замочной скважине, как дверь резко распахнулась. За последующими дальше событиями он явно не успевал. Вот он видит на пороге несколько человек, ему совершенно незнакомых; двое в первом ряду в синей форме стражи, с серебряными пуговицами и погонами, украшенными виньетками. Вот ему уже крутят руки за спину и защелкивают стальные браслеты. Он даже не успевает ничего сказать. Вот стражник делает резкое движение, и у Даила скручивает живот от боли. Такое ощущение, что это таран попробовал его на прочность. Второй стражник не отстает и бьет справа в лицо. Даил летит на пол, по пути задевает стол с неубранной грязной посудой и остатками вчерашнего завтрака, переворачивает его, чувствует, как что-то холодное льется ему на лицо. Мерзко, неприятно, больно и обидно.
Страшнее всего непонимание. Что происходит вокруг? Почему его бьют? Почему он в наручниках? Что случилось? Мир сошел с ума, или он в нем рехнулся.
Но ему никто ничего не пытается объяснить. Вместо этого его резко дергают вверх, заставляют встать на ноги и снова бьют. Он летит к кровати, падает на постель и съезжает на пол вместе с одеялом.
— Хватит уже! Прекратить своеволие! — раздается громкий суровый голос.
Даил не видит, кто говорит. Глаза заливает кровь из рассеченной брови. Но его больше не бьют.