Вот почему и Хильда, и ее красная машина лично у меня ни восторга, ни интереса не вызывали. А вот у Бритт вызывала, но не из‑за машины (подруга вполне могла позволить себе купить такую же, у нее состоятельные родители) и даже не из‑за снафф‑видео, с моралью у Бритт все в порядке, — а из‑за БДСМ. Это мечта Бритт — в черной лайкре… с плетью в руках… и чтоб каблук‑шпилька упирался в тело раба‑мужчины…
Тротуар Асегатан не самый широкий, а витринные стекла кондитерской достаточно велики, чтобы всех, кто внутри было хорошо видно, тем более мы сидели у окна.
Хильда оживилась и приветственно помахала рукой, из чего я сделала вывод, что ждала она нас, скорее, меня лично. Только ее не хватало! Я вдруг поняла, что не готова простить Хильде ту роковую встречу и предательство. Казалось, простить легко, пока я не увидела толстушку и ее «Феррари», и мгновенно в памяти всплывало слишком много боли, чтобы прощать.
Мне общаться с Хильдой не хотелось вовсе, а вот у Бритт толстушка вызывала повышенный интерес. Подруга выклянчила у Ларса Юханссона мою фотографию в черной лайкре и с плетью в руке, с остервенением полосующую боксерскую грушу, и носила этот шедевр в сумочке, время от времени пытаясь внушить мне:
— Если бы оставалась вот такой, а не раскисала, Ларс ни в какой Оксфорд не рискнул бы уехать. Я тебе всегда говорила, что овцы интересны только баранам, а львы предпочитают львиц.
Возможно, она права, мой любимый «лев» Ларс, обладатель самых красивых в мире стальных глаз предпочел «львицу» Джейн Уолтер — успешную женщину, преподающую в Оксфордском университете. Но оснований считать себя овцой у меня не было. Овца погибла бы в подвале на съемках снафф‑видео, а я сумела выбраться и не в последнюю очередь моими усилиями банда была разгромлена.
Может, если Хильду простить, она исчезнет из моей жизни вместе со всеми кошмарами, которые в нее принесла? Посмотрев на Бритт, я поняла, что если Хильда и готова больше не появляться на глаза, то моя подруга жаждет противоположного. Только этого мне не хватало! Конечно, банды больше нет, остались всего двое — Улоф, прозванный за свою внешность Белым Медведем, и Маргит, ругательных эпитетов для которой у меня чуть меньше, чем словарного запаса вообще. Оба в госпиталях и под присмотром полиции, то есть неопасны, но Бритт вовсе ни к чему учиться работать плетью и вообще лезть в БДСМ. Моя увлекающаяся подружка в порыве энтузиазма способна выпороть сама себя. Ларс был прав, когда не стал ее ничему учить.
Но встречи Бритт с Хильдой уже не избежать, а если чего‑то опасного или нехорошего не избежать, то его лучше проскочить поскорее — это сентенция моей бабушки, которая всегда права. Я вздохнула: