И не успел он пройти и сотню метров, как его настороженное ухо уловило в небе какой-то гул, и, ещё не видя, что там летит, понял: это по его душу! «Вот, что я говорил! Ты не спрятался, и сам виноват!» — сообщил он себе. Но в следующую секунду его какой-то силой отнесло на десять метров вперед. Он сам не ожидал той прыти, с какой ринулся под сень ближнего дерева у самой сопки, рядом был ещё высокий такой и замечательный куст. И, втиснувшись между деревом и кустом, замер, напряжено ожидая, что там покажется из-за хребта. Думаешь, это будут геликоптеры CNN? Это ведь они предпочитают снимать всё сверху: и разгул стихии, и политические заварушки, и похороны знаменитостей. Ну, похороны не похороны, а запечатлеть захват государственного преступника сиэнэновцы не отказались бы…
Но из-за хребта вылетел обычный Ми-8, он на малой скорости описал круг, не то просто сканируя местность, не то готовясь к посадке. И беглец вдруг ясно приставил себе внутренности машины, сам не раз летал на таких. Представил поисковую команду, что с двух сторон осматривает метр за метром лежащую внизу землю… Чёрт! Оттуда, сверху, хорошо видны оставленные им следы — вытоптанная за ночь трава. Наверняка, там какие-то приборы, они считывают и слабые сигналы. Ведь где-то в траве электронные часы! А что если тепловизор? Он улавливает флюиды человеческого тела даже в укрытии: в блиндаже, в подвале… И, обхватив колени, он замер, даже, кажется, перестал дышать.
Если бы можно было превратиться в камень, в дерево, в эту сухую землю! Как там: тише воды, ниже травы? Нет, неправильно. Вот тише травы и ниже воды попробуй-ка! Господи, надо же, какие смысловые изыски лезут в несчастную голову, когда над ней нависла/зависла всевидящая птица, а внутри железной птицы охотники за этой головой. Им и спускаться не надо, прямо с неба и откроют прицельный огонь, вот расстрельная стенка за спиной. И ни расщелины, ни провала рядом, и некуда бежать, некуда спрятаться. Но, когда, не выдержав напряжения, он готов был вскочить на ноги, ринуться из укрытия и закричать: «Вот он я!», вертолёт, развернувшись, стал стремительно удаляться на север.
А он так и сидел, сжавшись пружиной, пока вдали не затих гул и не наступила свистящая тишина. Стало так тихо, что собственное хриплое дыхание и ток крови в висках казались шумом работающего механизма. Но что, если вертолёт был простым разведчиком, и скоро коршунами налетят другие птицы? Сейчас он бы дорого дал, чтобы узнать, как там оценили результаты разведки, но пока мог оценить только степень собственного напряга. Мозг уже дал отбой, а тело будто не слышит и не хочет подниматься с земли. Нет, нет, какого-то особого страха не было. Ну, похолодели руки, бухает сердце, но это трепет в пределах человеческой нормы. А он знает, как бывает, когда человека охватывает настоящий страх, сам видел.