Так и появилась у Головкера навязчивая идея. А именно: он должен встретиться с женой. Она поймет и убедится. А он только спросит: «Ну, как?» — и все. И больше ни единого слова… «Ну, как?..»
Головкер представлял себе момент возвращения. Вот он прилетает. Едет в гостиницу. Берет напрокат машину. Меняет по курсу тысячу долларов. А может быть — две. Или три.
Потом звонит ей: «Лиза? Это я… Что значит — кто? Теперь узнала?.. Да, проездом. Я, откровенно говоря, довольно-таки бизи… Хотя сегодня, в общем, фри… Извини, что перехожу на английский…»
Они сидят в хорошем ресторане. Головкер заказывает. Лизе — дичь. Себе что-нибудь легкое. Немного спаржи, мусс… Коньяк? Предпочитаю «Кордон блё». Армянский? Ну, давайте…
Головкер провожает Лизу домой. Выходит из машины. Распахивает дверцу. «Ну, прощай». И затем: «Ах да, тут сувениры».
Головкер протягивает Лизе сапфировое ожерелье. «Ведь это твой камень». Затем — пластиковый мешок с голубой канадской дубленкой. Учебный компьютер для Оли. Пакет с шерстяными вещами. Две пары сапог.
Затем он мягко спрашивает:
— Могу я оставить тебе немного денег? Буквально — полторы-две тысячи. Чисто символически…
Он мягко и настойчиво протягивает ей конверт.
Она:
— Зайдешь?
— Прости, у меня завтра утром деловое свидание. Подумываю о скромной концессии. Что-нибудь типа хлопка. А может, займусь электроникой. Меня интересует рынок.
Лиза:
— Рынок? Некрасовский или Кузнечный?
Головкер улыбается:
— Я говорю о рынке сбыта…
Вечером Лиза сидит у него в гостинице. Головкер снимает трубку:
— Шампанского.
Затем:
— Ты полистай журналы, я должен сделать несколько звонков. Хэлло, мистер Беляефф! Головкер спикинг. Представитель «Дорал эдженси»…
Шампанское выпито. Лиза спрашивает:
— Мне остаться?
Он — мягко:
— Не стоит. В этой пуританской стране…
Лиза перебивает его:
— Ты меня больше не любишь?
Головкер:
— Не спрашивай меня об этом. Слишком поздно…
Вот они идут по набережной. Заходят в Эрмитаж. Разглядывают полотна итальянцев. Головкер произносит:
— Я бы купил этого зеленоватого Тинторетто. Надо спросить — может, у большевиков есть что-то для продажи?..
Мысли о встрече с женой не покидали Головкера. Это было странно. Все должно быть иначе. Первые годы человек тоскует о близких. Потом начинает медленно их забывать. И наконец остаются лишь контуры воспоминаний. Расплывчатые контуры на горизонте памяти, и все.
У Головкера все было по-другому. Сначала он не вспоминал про Лизу. Затем стал изредка подумывать о ней. И наконец стал думать о бывшей жене постоянно. С волнением, которое его удивляло. Которое пугало его самого.