— А эта Лена адрес не оставила? — без всякой надежды спросил Пенс.
— Как это не оставила? — удивилась Галина Михайловна. — Дача у Лены в Заманчивом. Знаешь, где это?
Заманчивое Пенс прекрасно знал.
Лучший дачный поселок на Волге.
— И как ее там найти? — спросил он, уже куда более оптимистично взирая на жизнь.
— Знаешь, Сереженька, я не помню… Она объясняла, но ведь, сам понимаешь, я вряд ли за ней поеду. А у тебя срочное дело?
— Да, — кивнул Пенс. — Очень срочное.
— Давай я попробую ее обо всем расспросить, если она позвонит, и тогда я тебе скажу. Ее сосед, у которого телефон, появится завтра, и тогда, вполне вероятно, позвонит сама Александра. Если, конечно, температура спадет. Я тебе тогда обязательно перезвоню.
— Или Андрею, — кивнул обрадованный Пенс.
— Хорошо, хорошо…
Пенс вышел на улицу и отправился к Ларикову.
Теперь у него появилась надежда, что Сашка действительно просто-напросто смоталась к неведомой подруге. Нечего психовать. Скоро объявится как ни в чем не бывало.
И все-таки, успокаивая себя таким образом, Пенс никак не мог отделаться от тревоги за свою бесшабашную подружку.
— Пока Сашка не объявится, я не успокоюсь до конца, — пробормотал он. — Все-таки придется мне прочесать это их Заманчивое вдоль и поперек, пока я сам не буду уверен, что с Александрой все в порядке!
* * *
Эти книги были не для меня. Так как я никак не могла представить себе мужчину, упивающегося романами Макнот или Линдсей, я смело предположила два варианта. Или собирались украсть мою маму, но в последний момент, когда уже все было подготовлено, остановились все-таки на моей кандидатуре. Или мой похититель Филипп, к моему ужасу, сексуальный маньяк.
Ничего другого в мою голову не приходило. Ну, сами посудите, кому еще могут понравиться эти ужасающе длинные эротико-порнографические описания мужских и женских частей тела, которые мы стыдливо называем «интимными»?
Так как моя мама все-таки не очень интересуется такими романами, предпочитая им аргентинские сериалы, и уж куда с большим интересом читает детективы, которых тут, как назло, не было, я решила, что второй вариант более вероятен. И вел он себя, как я заметила, немного загадочно.
Что-то должно было произойти, после чего мне будет дозволено сообщить своей матери, что я жива и относительно здорова.
Относительно, потому что я, честно говоря, сомневаюсь, что все эти события, равно как и мое заточение, не повлияют пагубным образом на состояние моей психики.
— Ну, и как ты думаешь, кто этот Филипп на самом деле? — вопросила я попугая.
Тот не замедлил с ответом, в сто пятый раз доверительно прошептав, что «Паша хороший», и я вздохнула.